Воскресное утро

плоским экраном, чтобы посмотреть мексиканский футбол, пока она делала макияж и одевалась.

— Ну как, одобряешь?

На ней было белое шёлковое платье, которое, казалось, струилось по телу, как вода, очерчивая изгибы. Черные как смоль волосы были подстрижены очень коротко, но при этом уложены совершенно по-женски. На шее висело ожерелье из обсидиана, а четырехдюймовые каблуки позволяли ей быть на дюйм выше меня.

— Magnifica, — это было всё, что я смог сказать.

Мы выбрали американский гриль для нашей первой трапезы, и он не разочаровал. Когда мы разделили кусочек чизкейка на десерт, Фелиция заметила:

— Я думаю, что это место очень хорошо сочетается с грилями, которые мы брали в Майами. — Я не мог с ней не согласиться.

Закончив, мы рука об руку направились в ночной клуб отеля, где латиноамериканский оркестр играл сальсу. Фелиция была танцовщицей лучше меня, но мне доставляло удовольствие просто следовать за ней, восхищаясь извилистыми движениями. Как кто-то мог танцевать на четырехдюймовых каблуках, было выше моего понимания, но танец Фелиции выглядел одновременно грациозным и чувственным. Я не мог не гордиться восторженными взглядами как мужчин, так и женщин.

Я утащил её с танцпола, притворяясь усталым.

— Если мы сейчас не остановимся, у меня не останется сил для тебя в комнате, — сказал я ей. Она быстро схватила меня за руку и потащила к двери.

— О нет, — сказала она, — у меня на сегодня большие планы.

Мы целовались и обнимались, пока поднимались в лифте, но когда вошли в номер, она остановила меня.

— Никаких огней, — скомандовала она, — только луна над океаном.

Я обернулся, она стояла в центре комнаты лицом ко мне. Она одарила меня знойной улыбкой, потом протянула руку и что-то сделала пальцами. Внезапно белое шелковое платье скользнуло вниз по телу и растеклось у ног, открывая тонкий бюстгальтер и крошечные стринги из такого же белого кружева. Она вышла из платья, всё ещё на каблуках, и шагнула ко мне, как модель на подиуме.

Я начал обнимать её, но она оттолкнула мои руки и начала раздевать меня, всё время терясь своим телом о моё с кошачьей чувственностью. Она развернула меня и толкнула к огромной кровати, пока я не опрокинулась навзничь. Потом сняла лифчик, опустилась на колени и стала ласкать мои ноги, пробегая грудью по моим бедрам, все ближе и ближе подбираясь к моему пульсирующему члену.

Я попытался притянуть её к себе, чтобы отплатить тем же, но она остановила меня.

— Нет, — сказала она, — это всё для тебя. — Ты сможешь выразить свою признательность позже. — Затем она продолжила свой путь, пока её рот не достиг своей цели и не поглотил меня. Мне ничего не оставалось, как откинуть голову на покрывало, пока она доводила меня до экстаза. Она была неумолима, и в мгновение ока я достиг своего пика и взорвался.

Вернувшись из ванной, она сняла стринги и принесла мне полотенце. Потом она прижалась ко мне и начала ласкать мою грудь. Мне потребовалась минута, чтобы восстановить