что же все-таки побудило его жениться на Ксюшеньке, а не на мне?
— Девушку? — спросила я.
— Да.
— Как ее зовут?
— Шарлотта.
— Она француженка?
— На половину.
— Красивая?
— Очень. А как вас зовут?
— Это не имеет значения.
— А как зовут Его?
Я изумленно посмотрела на мальчика.
— Кого?
— Ну, Его. Того, из-за которого вы здесь, из-за которого вы такая грустная, из-за которого не имеет значения.
— Никита, — сама не знаю почему, призналась я.
— Он красивый?
— На тебя похож. Или ты на него.
Появилась Шарлотта. Действительно очаровательная. Блондинка. Я бы тоже в нее влюбилась. Мальчик обнял Шарлотту, и они медленно растворились в золоте аллеи. Я поднялась, взглянула на часы. Два часа уже прошло. Пойду-ка я домой.
Как я и ожидала, Карина лежала в постели с моим желаемым мужем. Я заглянула к ним и пошла к тебе. Сразу. Чтобы ты не ждал, не волновался.
Тишина, и мы вдвоем. Ты и я, мой малыш. Лучшая подруга, которая вышла замуж за того, за кого я сама с удовольствием вышла бы, уже ушла и забрала с собой нашего Никиту. Никита любит ее. Любит ее, а не меня. Он приходит ко мне раз в неделю, когда у его жены, моей наглой подруги, кружек поэзии. Он открывает дверь своим ключом, молча входит в комнату, где мы с тобой лежим на диване. Каждый раз он приносит дорогое вино, но мы его никогда не пьем. Жаль тратить единственный вечер на вино. Вино мы выпьем по другому случаю, но он все равно каждый раз его приносит. Он молча сбрасывает тебя с кровати и занимает твое место рядом со мной. С ним я тоже не говорю. Он, как и ты, понимает меня без слов. Он один раз в неделю жалеет, что любит мою подругу, которая уже четыре года как его законная жена, которая уже четыре года ездит на его хорошей машине, и которая уже четыре года носит наставленные мною рога. И при этом моя совесть чиста, ведь моя лицемерная лучшая подруга увела его у меня. И, когда он уходит, мы с тобой остаемся вдвоем, и наступает тишина.