Рампа. Часть 3

жар тела. — Ну так как, Лала, мы — пара? — не отставал Максим. — Как? Я не... — не успела поправить девушка. — Прекрасная Лала, ну, восточная любовница поэта в стихах, — проявил рэпер недюжинное знание лирики. Так её никто ещё не называл. — Или богиня любви, это — твоё имя, — добавил начитанный парень. — Так как мне звать тебя по возвращении домой? — Продолжать не обращать внимания, как раньше. Так будет лучше всем, — подумав, убежденно произнесла Лада. — Я не все, и ты теперь не все! — серьезно сказал Максим. — Да уж, ты постарался! И кто сомневался, теперь полностью в курсе того, кто спит с тобой. — Тебя это всерьез волнует? Что за чушь! — Мне не наплевать на свою жизнь, как тебе! — Спорим, ты больше получишь от меня, чем я от тебя. — Я уже ничего не хочу от тебя, особенно когда вернемся: у меня там все есть. — Ты уверена? А вот я не уверен, что у твоих знакомых есть такие веселые картинки. Вынув из брошенных шорт телефон, рэпер продемонстрировал потрясенной девушке видео с яхты, на которых она спала голая, а он трогал её, стягивал с неё стринги, лежал рядом с ней на лежаке и гладил по телу. Включив режим съёмки, он снимал её и сейчас, голую, с расстроенным лицом. — Я перекопировал твою телефонную базу из мобильного, бросаешь его где придется... Расстроишь меня — отошлю всем мужикам из твоего телефона.

Отложив мобильный, схватил её за поднятые и сжатые в кулаки руки и, предчувствуя начало увлекательной сексуальной игры, хищно улыбнулся. Потащил её, отбивающуюся, в коттедж; прижав к себе мокрой спиной, больно сминал небольшие прыгающие груди, сильно хлопал по соскам ладонью, пока они не заболели от ударов. После бросил на пол и, вскочив на неё, отталкивая тонкие руки, отвешивал пощечины, запихивал пальцы ей в рот. Потом повернулся к ней крепким задом и, нагнувшись, демонстрируя впечатляющую мошонку и маленький анус, не обращая внимания на колотящие по спине руки, долго хлопал её по ляжкам, пока она не разомкнула их. Согнув ноги, не давая их свести, он шлепал её по скоро запылавшему огнем влагалищу. Она выгнулась и закричала теперь уже не столько от боли — от колотивших её похотливых судорог. Он умело поддерживал в ней разожженный огонь, с разным темпом скользя мокрой рукой в её мокрых глубинах.

Подняв её, обессиленную, прислонив к стене в холле и присев на корточки, он долго, методично разминал пальцами трепещущие нижние губки, растягивал их в стороны. Оставив их, занялся малыми лепестками, доведя её до исступления агрессивными ласками. Струйки соков стекали по ногам Лады; слизав их, он полюбовался вывернутыми наружу нежными покоричневевшими складочками и тесно припал ртом к раскрытому дрожащему отверстию, не давая вылиться ни капле. Крепко держа за бедра стонущую, на трясущихся ногах девушку, он вынырнул из плена её ляжек и, повернув её лицом к стене и пригнув, положил руки на ягодицы. Довольно улыбаясь, помял их, оставив