Невеста

глаза... Она уже давно кончала — почти сразу, как Юрик вошел в нее; это был самый долгий, самый мучительно-сладкий оргазм в ее жизни, и самое страшное, что он не прекращался, а нарастал, как снежный ком, и с ним нарастал непрерывный крик — как у самолета, идущего на посадку. И когда Юрик стал бешено кончать в нее, Катя закричала, раздирая горло, и весь ее крик ушел в Юрика, в его рот и тело, и его крик тоже ушел в Катю; они наполняли криком друг друга, не разлепляя губ, и крик проходил навылет по горящим телам, наполняя их зудом, цветным и бесконечным, как смерть...

— Что это было? — беззвучно шептала Катя, когда обрела дар речи. — Что это было, Юр? Ведь мы друзья... Ведь я невеста...

Это был кошмар. Они оба знали, что им нельзя, что нужно избегать друг друга, но все равно каждый день встречались, и каждая встреча кончалась одним и тем же — бешеным, изматывающим, запретным, и оттого немыслимо сладким сексом.

— Юр... Ну зачем ты?..

— Кать... Просто хочу видеть тебя.

— Ну? Увидел?

— Увидел...

— Ты опять, да?

— Да...

— Аааа... Юр, не надо... Мы же не сможем остановиться...

— Сможем... а может и нет...

— Аааа...

Они лизались, непрерывно отговаривая друг друга, но все равно раздевались, и все равно Юрик трахал Катю и лизал ей пизду, а Катя жестоко кончала от его ласк и от осознания, что это нельзя, что она невеста и самая настоящая блядь...

Ее жених тоже имел ее почти каждый день, и Юрик требовал, чтобы Катя рассказывала ему в подробностях, что и как. Рассказывать было особенно нечего, и Катя придумывала Юрику, чтобы поддразнить его, всякие небылицы:

— Он привязал меня за руки-ноги к кровати, взял бильярдный кий, такой, знаешь, длинный, гладкий... а на конце вибратор прикручен. Я вся такая лежу, пиздой наружу, беспомощная, привязанная, а он медленно подносит туда, трогает меня, и еще по телу мороженое размазывает, апельсиновое, холодное такое... ааа...

— Аааа! — рычал Юрик, въебываясь в нее до ушей. — Вибратор — хуйня! Он умеет вот так вот глубоко?

На следующий день Юрик встречал Катю с веревками, вибратором и кием. Катя корчилась, привязанная к кровати, а Юрик мучал ей пизду и вымазывал с ног до головы мороженым, жгучим, как огонь...

—... А потом мы поехали за город, он раздел меня, одежду мою оставил в машине, закрыл на ключ и повел меня гулять. Я шла с ним голая, сиськи-письки наружу, и меня видели сотни людей, глазели на меня в упор, говорили «вау, какая грудь», просили потрогать, и он разрешал, даже не спрашивая меня, и незнакомые парни лапали мне сиськи, взвешивали их на ладонях, как мешки, — а я стою, вся багровая, щеки горят, уши горят... что-то бормочу, блин, и подыхаю от стыда...

На следующий день Юрик встретил Катю с машиной, вывез ее за город, оголил, выволок из машины, не обращая внимания на визг, и потащил, куда глаза 

---

Классика, Романтика, Фантазии

---

Вернуться назад