Преданная жена. Кира. Часть 2

плетки... А может, он их с собой притащит... Ага, и клещи с кусачками, и ножовку... Неужели я это сделаю?»

Кира помедлив с минуту, нерешительно взялась за верхнюю пуговицу блузки.

Аккуратно сложив одежду на стул, Кира подумала «Надеюсь пригодиться»

Поежившись, она подошла к кровати. Легла на нее, примерилась. Надела повязку и сдвинула ее на лоб. Пока еще она могла видеть окружающее.

Что бы пристегнуть ноги, пришлось их широко раздвинуть, двое наручников располагались в разных краях спинки, в ногах.

Потом Кира опустила повязку, и погрузилась в темноту, она легла и подняв руки нащупала другие наручники, продетые между железными прутьями, изголовья кровати. Застегнув их, Кира стала ждать.

Если человека внезапно лишить одного из основных органов чувств, то сначала наступает общая дезориентация, но постепенно организм адаптируется к новым условиям и пытаясь хотя бы частично компенсировать утраченное, до максимума выкручивае оставшиеся в его распоряжении сенсоры. Резко обостряется слух, обоняние, осязание, а уж в стрессовой ситуации и подавно. И именно в такой ситуации и оказалась наша героиня.

Она лежала абсолютно обнаженная, намертво прикованная к кровати, с завязанными глазами, полностью беззащитная. Бери и пользуйся.

Именно это чувство собственной беспомощности, и еще безотчетный страх постепенно погружали ее разум в панику. Страх с каждой минутой становился все сильнее, постепенно превращаясь в ужас, сознание рисовало картинки ее ближайшего будущего, одна страшнее другой. Картина, где ее как хрюшку, разделывают заживо, тупым мясницким ножом, была самой безобидной, а ведь была еще и дрель, с длиинным таким сверлом.

Она слышала скрип кровати откуда то сверху, и неразборчивый разговор справа. Каждая клеточка ее нагой кожи, ловила малейшее движение воздуха.

Поэтому, тихий шелест шагов, неторопливо приближающийся по коридору, она услышала издалека.

Дверь тихонечко скрипнула, и шаги оказались внутри. Они медленно приблизились к кровати и остановились.

Тело Киры напряглось. Ноги, непроизвольно сделали безуспешную попытку сжаться, что бы прикрыть выставленное наружу естество, естественно у нее ничего не получилось, только резкая боль резанула скованные лодыжки. Искаженный механический смешок ударил по барабанным перепонкам, как гром.

Кира до боли закусила губу.

Его пальцы самыми кончиками по-хозяйски пробежали по распластанному, нагому телу женщины. Ее живот вздрогнул от неожиданного прикосновения и попытался втянуться как можно глубже. Пальца легко коснулись набухшего от ожидания соска, и вдруг резко сжали его. Кира от неожиданности и внезапной боли, тихо вскрикнула.

Ей тут же заткнули рот, какой то тряпкой, судя по вкусу и запаху, это были ее собственные трусики.

Лежать голой, прикованной к кровати с завязанными глазами и собственными трусами, торчащими изо рта, прямо перед незнакомым мужчиной, было так унизительно, но почему так набухли соски, и почему вдруг стало так влажно между ног, и это тепло внизу живота.

Ведь ее сейчас могут изнасиловать, да нет, ее обязательно изнасилуют, ее будут насиловать и насиловать, А она ведь, даже сопротивляться не может. Ну, когда же он, насиловать то начнет.

Наглые пальцы стали перебирать волосики на лобке, и медленно спустились вниз, раздвинули половые губы, и найдя заветный бугорок,