Никодим. Часть третья

на кроватку

— Давно пора

И вот я, закатив глаза от поцелуя, иду за Никодимом как на поводке. Где-то по пути, я потеряла приспущенные трусики. Открыв глаза, я увидела знакомый зеркальный шкаф-купе, — он привел меня в нашу с Сережкой старую комнату.

— А что в свою не привел?

— Что в свою, не понял

— Я про комнату

— Ааа, так теперь она моя — сказал он, снимая с себя «семейки», оголяя массивный половой орган, с налитой фиолетовой головкой, который как дуло ружья был направлен в мою сторону. Довольная таким ходом дел, стала снимать с себя последний предмет одежды — туфельки, но меня остановил Петрович.

— Оставь их

Я, поманивая его пальчиком, легла и раздвинула ножки.

— Ну, иди же ко мне, капуша

Подойдя, размахивая «дубинкой», тихонько ввел её в моё измученное ожиданием чрево, он лег на меня, обняв за плечики, губами впившись в шею. Никодим не стал форсировать события, войдя лишь на половину, и не торопливо стал проникать в меня накатами.

— Входит, как будто маслом подмазали, — введя ещё немного, от чего я негромко пискнула. Его неробкие, но при этом сильные движения ласкали мой нежный проход, от чего я стала протяжно постанывать, а его пыхтящее дыхание придавало действу особый шарм, переполняя чашу возбуждения. Наконец, я громко вскрикиваю от долгожданного оргазма. В порыве страсти я обнимая, Никушу за плечи, ненароком полоснула ноготком.

— Я смотрю моя Багира, коготки выпустила

— Никодимчик, извини, я случайно, — пустилась целовать шею

«Прокричавшись», затаилась в ожидании наслаждения, однако Петрович откровенно сдал, был не в состоянии продолжать половой акт. Стоит отдать ему должное, он из последних сил пытался меня удовлетворить, но усталость была сильнее.

— Никуша, давай лучше я попробую, — поглаживая его по спинке

— (тяжелое дыхание) Ой, не могу, доченька, выдохся

— Отдохни, ты молодец, заслужил

Подождав пока он перевернется на спину, перекинула через него ногу и взяв пальчиками за головку и ввела кол себе в внутрь. Присев, я начала корячиться, не зная как подойти к «снаряду», но всё было не то, мои движения не приносили мне большого удовольствия. (Честно говоря, это была моя не любимая поза, пользовалась ей только в крайней необходимости)

— Аня, постой, так не пойдет, — взяв меня за руки. Закрой глаза и представь, как ты садишься на лошадку, подкладывая ладони под мои бедра. Представила?

— Ага

— Лошадка начинает потихоньку идти, тебя подбрасывает не шибко высоко, вот так, подняв попочку не большим усилием. Лошадка медленно идет, никуда не торопится. Стоит жара, хочется пить и вот она видит впереди пруд с чистой холодной водичкой, ноги её невольно ускоряются. Чувствуешь?

— Да

— Скачешь вперед, ветер развивает волосы, от резвых шагов скакуна ты подскакиваешь как пушинка... Водичка совсем рядом... Ещё чуть-чуть и вы попробуете её на вкус...

— Ааах, — с громким криком кончила я, не вольно разрушив иллюзию созданную Никодимом. Открыв глаза, увидела, как руки Никодима пощипывают мои сосочки, а сама без его помощи я скачу как угорелая без