Верная жена

его квартире.

Вениамин Михалыч, как истинный джентльмен, открыл перед Алисой дверь и та вошла в широкий коридор шикарной квартиры.

— Сюда, Алисочка! Проходи, пожалуйста! — Вениамин Михалыч нежно взял Алису под локоток и провёл в спальню. Комната была богато обставлена всякими вазами, картинами и антикварными вещами. На стене висел плоский телевизор, а посреди комнаты стояла королевских размеров кровать, с несколькими большими подушками и застеленная телесного цвета пледом.

Вениамин Михалыч сразу же повёл её на кровать, и усадил на неё присев рядом.

— Алисочка! — сказал Вениамин Михалыч, — Мне не нравится твоё настроение. Ты всё таки чем то расстроена.

Его рука легла Алисе на бедро и слегка продвинулась внутрь, ближе к её промежности под юбку, поглаживая и лаская её ножку.

— Ты, наверное, нервничаешь, — предположил Вениамин Михалыч, — может быть налить тебе вина, чтобы ты расслабилась? — Широкая улыбка не сходила с его лица.

Алиса взглянула в его глаза, он уже снял очки и положил на тумбочку, и теперь прищуривался, глядя на неё. Алисе вдруг стало противно, и её едва не стошнило от мысли, что сейчас она переспит с этим жирным, потным мужиком.

— Лучше водки! — сказал она, даже не поняв, как эти слова сорвались с её языка.

Вениамин Михалыч открыл бар в шкафу, и Алиса поразилась количеству различных бутылок стоящих там. Там был коньяк, водка, бренди, какие-то вина и ликёры — всё, чего может желать душа. Вениамин Михалыч явно не скучает по вечерам, подумалось Алисе. Её начальник достал большую бутылку водки, и вылил в стакан её содержимое. Вскоре стакан оказался в руке Алисы.

Немного помявшись, она залпом проглотила обжигающую жидкость, ощущая, как горячее тепло разливается по грули и в то же время рождается тошнотворное чувство. Она закашляла и ещё не до конца прокашлявшись, решила, что не сможет изменить Славе, как бы сильно этого ни желала. Не так, и не с этим человеком!

— Вениамин, Михалыч, кхе-кхе! — сказала она, — Простите меня, наверное, зря я это затеяла. Я лучше пойду.

И стараясь не смотреть ему в глаза, Алиса попыталась встать.

Вдруг она ощутила толчок в плечи, и её тельце отбросило спиной на кровать. Вениамин Михалыч грубо толкнул её на кровать, и уже снял с себя пиджак, оставшись в рубашке и галстуке. Он ничего не говорил, развязывая и стаскивая с шеи галстук, но Алиса увидела его глаза, и сразу всё поняла — она не уйдёт отсюда не трахнутой.

В этом взгляде было столько желания и похоти, столько звериного, что Алиса даже на мгновение испугалась, не узнав своего милого и всегда дружелюбного босса.

Вениамин Михалыч сорвал себя галстук, потом стащил с себя рубашку. Алисе открылся вид на его обнажённый торс. На огромном животе было несколько складок, а сиськи Вениамина Михалыча были не намного меньше чем у Алисы, распластавшись прямо над животом, который поддерживал их снизу.

Сняв рубашку, Вениамин Михалыч не стал снимать брюки, и залез на кровать, нависая над Алисой, та попыталась отползти от него, но