кончила.
На дрожащих ногах добралась до постели, и, погоняв пьяные вертолеты, уснула. А во сне я увидела продолжение своей фантазии, только на этот раз в красках и, так сказать, с полным погружением. У мужчины был нереально огромный член, возможно навеянный детскими воспоминаниями о деревенских конях. Девчонками мы бегали на колхозное поле, смотреть как пасутся кони. Помню, как увидела детородный орган одного из них, возбужденный, вылезший чуть ли не до травы. Хохоча, мы убегали обратно по домам, но я помнила то щемящее чувство между ног, вызванное увиденным...
Утром за кофе я поняла, что это становится навязчивой идеей. Дело было даже не в деньгах, которые решили бы, кстати, мои проблемы. Решающим аргументом была высказанная подругами мысль о том, что Олежка может стать единственным мужчиной, которого я познаю. Я знала, что у него до меня были девушки. Меня это не сильно беспокоило, но все же... как-то несправедливо, что ли...
Да и просто какая-то сучья часть меня хотела узнать какого это — изменить, почувствовать себя принадлежащей другому мужчине в то время, когда твой любимый ждет тебя, чтобы поклясться в верности. Это просто сводило с ума. Я совершенно не ожидала от себя подобных терзаний, полагая, что я девушка осмотрительная, с ровным гормональным фоном. А тут как малолетка после месячных.
В общем, я позвонила Кате. Позвонила и не своим голосом попросила договориться с той женщиной. Катюха сразу поспешила отмазаться, мол если что, то ты это сама решила, но обещала помочь. Она перезвонила ближе к вечеру, когда предсвадебная кутерьма только укрепила мое решение:
— Ну, готовься. Завтра она будет здесь...
До свадьбы оставалось четыре дня.