вид, будто увлечен, рассматриваем соседствующего с баком глухого забора. Хотя на самом деле он беззастенчиво пялился в прорехи ограждения моего душа на бесплатный стриптиз. Как его мать, не подозревая об обнаруженной уязвимости, принимает водные процедуры, намывая свои телеса, в том числе и интимные.
— Вот ведь поганец! — подумала я и тихо вышла на веранду.
Увлеченный зрелищем Павел не заметил моего маневра, за что и немедленно поплатился. Ухватив незадачливого вуайериста за ухо, я повела воспитательную беседу:
— Нравится? — поинтересовалась я.
— У-ууу, — завопил тот от боли, когда я скрутила ему ухо.
— Хватит на мать глазеть, а то всё ей расскажу.
— Не надо, — как-то очень быстро сдулся Паша.
— Если увижу, что ты и за мной подглядываешь — прибью! — пообещала я, ослабляя хватку.
— Больно надо, — вырвался из моих рук раскрасневшийся парень и, потирая распухшее ухо с видом оскорбленного достоинства, удалился в дом.
Уже моясь сама, я увидела, что этот наглец просто сменил наблюдательный пункт. Он пристроился у окна второго этажа, откуда открывался не менее замечательный вид на прорехи летнего душа.
— Пройдоха! — улыбнулась я про себя и помахала ему ручкой. — Не обломится тебе, — обсмеяла я парня. Все старания напрасны. — Я мылась, не снимая купальник.
Потом был ужин. Мы с Ольгой чуть выпили и сидя расслабленные на веранде отдыхали. Суетившийся вокруг нас Паша неожиданно предложил угостить нас каким-то специальным чаем, рецептом которого его одарил один узбек в учебке. Развив бурную деятельность, он долго хлопотал с заварочным чайником, кипятком и специями, требуя от меня, то одного, то другого, пока я не послала его подальше.
Уже готовый и разлитый в разнокалиберные чашки чай нам принес Паша. Сам он его пить отказался. Заподозрив подвох, я его только попробовала. Горячий, приторно сладкий и в то же время солёный... он мне категорически не понравился. Специи, добавленные в заварку, грубо перебивали весь аромат. Не желая обидеть повара, похвалила его чай, но сказала что выпью его позже, когда тот остынет. Выбрав подходящий момент, когда Паша отправился в место, куда даже цари сами пешком ходили, а Ольга зашла в дом — выплеснула налитые мне помои в кусты. Посидев ещё полчасика в уже прохладной темноте, я начала зевать и решила отправиться спать.