Миссис Рокфорд. Глава 1: Ради мужа

женой. Под гвалт аплодисментов, пожеланий и слез празднества молодожены целуются, не выпуская друг друга из объятий. Этот поцелуй Шон повторил на выходе из зала суда, утешая горько плачущую супругу, чья грудь сдавливалась и трещала от потрясения — пять лет строгого режима. За что? Разборка, телефонный разговор, убийство по неосторожности. Она упорно не верила в виновность мужа, всегда доброжелательного и всепомогающего. Она любила его за нечто большее, чем отменный секс в первую брачную ночь или брутальность, кричащую о себе в каждом жесте и поволоке взгляда. Нет, она любила его за человечность, обходившуюся ему боком. Быть женой слюнтяя, неудачника и безнадежного романтика в целом. Он кое-как ублажал её, никогда не доводя до оргазма естественно. Только языком собственным и нежными словами.
Она позабыла клятву верности. Сейчас обрывисто из её глотки вырывались стоны, смешиваясь со шлепками мускулистого живота и бёдер мужлана с нежными и чувственными бёдрами Киган. Член растягивал влагалище, полностью входя в него. Закусив нижнюю губу, девица позволяла себе запрокинуть голову назад, изгибая по-кошачьи спинку, когда пенис заполнял её до упора, ибо кожей промежности Киган различала касание морщинистых яиц, навалившихся вместе с тазом озверевшего партнера. Между тем обвила рельефными икрами поясницу зека, вцепившись ноготками в его спину и прикусив мочку уха.

Негр навис над хрупкой сучкой и размеренно входил в узкое влагалище Киган, туда, куда ни один член не доставал ранее. Разве Шон был способен на такое? Мужчина наращивал темп постепенно, все резче и резче вторгаясь в хлюпающую пизду расставившей бедра белой шлюхи. Проникая все глубже и глубже, самец рычал все громче и громче, руками то сжимая грудь девушки и сдавливая толстыми пальцами ее вставшие соски, то давал пощечины громко стонущей белой подстилке.

— Твоя пизда настолько узкая, что ясно, что никто в тебя не входил больше чем на десять см — рычал мужчина и взявшись за горло Киган увеличил силу и напор, двигаясь словно отбойный молоток,

вдавливая девушку в кровать, вынуждая киску течь обильнее, особенно от грубых шлепков по трясущимся сиськам

— Дааа, узкая блядина... принимай мой черный хуй... дааа... сжимай его в себе, замужняя шлюха. Негр буквально вдавливал фигуристую дамочку, чеканил каждое проникновение, как будто работал долотом. Глубокие царапины — точно шлейф за напряженными пальчиками, впившимися в бугристую спину зека, понятия не имеющего о стимуляции партнёрши. Грудь болела от хлёстких ударов, щеки пламенели то ли от возбуждения, то ли от пощёчин, однако ничто не сбивало вульгарного настроя в раздвинувшей ножки дамочке. Оставив автограф ноготками на спине, её ручки перешли в поглаживания шеи и плеч мужлана, вспотевшего из-за яростной ебли, не выматывающей его. Пронзительный крик исторгся из распахнутого рта белокудрявой шлюшки. В ответ железная дверь прозвенела, будто церковный колокол, возвещающий о конце службы.

— Заканчивайте! Время на исходе! — прогремел бас охранника.

Сохраняя накал, Киган взяла подбородок самца и повернула его лицо к себе, сладострастно прошептав:

— Кончи в меня, — и инстинктивно поцеловала насильника.