Собачий вальс

уже трудно было удержать насмешливую улыбку.

Он спустил джинсы, и пока он мялся в секундной нерешительности, я рассматривала его трусы.

— Давайте, давайте, — неожиданно для себя самой, полушёпотом произнесла я, похлопывая ладонью по воздуху.

Мне не хотелось находиться в этом дурацком положении вуайеристки и сидеть как дура. Гораздо приятнее ощущать себя режиссёром этого безумного порнофильма.

Парень решительно спустил трусы. Я скользнула глазами по его мужским достоинствам и машинально отвела взгляд. То, что во мне сидело, было на самом деле, сильнее меня, как бы я не храбрилась. В это момент я ощущала себя медичкой — практиканткой на призывной комиссии. Вот только на самом деле, мне никогда не приходилось быть на такой комиссии, и поэтому я, помимо своей воли, начала сравнивать достоинства молодого человека с достоинствами моего мужа. В тишине комнаты я услышала, как парень шумно проглотил слюну.

— Смотрите на него, пожалуйста! — глухо попросил он.

Мои глаза забегали, как у пойманной воровки. Вот нафига я во всё это ввязалась! Взяв себя в руки, я наклонила голову, глядя на «него». Более всего, на самом деле, меня смутило то, что я не нашла каких-либо значительных различий между ним и моим мужем. Он оказался таким знакомым, можно сказать — домашним... Под моим взглядом «он» начал наливаться силой и вставать. В этот момент мне подумалось, что я сравниваю пенисы моего мужа и этого парня, и это само по себе является изменой своему мужу.

Парень напротив меня смотрел на меня, наслаждаясь моим взглядом, ему было приятно, что я смотрю на его половые органы, совершенно незнакомая особа противоположного пола. В общем, ничего особенного я не делала, просто сидела и смотрела. Медички на призывной комиссии тоже ведь никому не изменяют своими взглядами. А сравнение пенисов — грех чисто умственный.

— Ну, что же вы? Приступайте! — произнесла я вкрадчиво.

Он смотрел на меня с умоляющим выражением на лице.

— Ну... Вы понимаете, я же закодирован.

— И что?

— Я... Не могу сделать это сам... — с трудом продолжал он, вконец замявшись.

— Продолжайте! — подбодрила я его с воодушевлением.

— Могу ли я попросить вас...

«Могу ли я попросить вас, мадам!... «Боже, как изысканно! Стиль ушедшего девятнадцатого века... «Могу ли я осмелиться попросить вас, мадам, подрочить вашему покорному слуге?... «. Глядя своему визави в глаза, я ободряюще склонила голову, проговаривая губами нужные слова, как учительница пения, помогая взять нужную ноту в гамме.

— Сделать это для меня...

— Это? Что «это»?

— Довести меня до семяизвержения... Это только для анализа! — добавил он поспешно, словно и так не было ясно.

Я посмотрела на него с огорчением, как учительница, разочарованная ответом ученика. Между тем, его член перед моими глазами всё увеличивался в размерах, принимая почти грушевидную форму. Я коснулась его... Своим дыханием. Только своим дыханием. Просто подула на него. Это ведь не измена, правда? И покачала головой отрицательно. Он громко проглотил накопившуюся слюну.

— А можно спросить вас... — Он помедлил — Вы бреете себя... Там?..

От неожиданности,