Королева

ее трусиков. Я ощутил под нею заветную щель и стал водить по ней пальцами, чувствуя, как она мокреет от моих прикосновений. И это пробуждало во мне лавину неистовых желаний. Зоя застонала:

— Прекрати... Не надо... Слышишь?... Убери руку... Пожалуйста... Я прошу тебя!...

Но физического сопротивления она не оказывала. И я, не слушая ее мольб, подчиняясь одному лишь природному инстинкту, просунул руку под трусики. Мои пальцы погрузились в густой пучок жестких волос. Таких же, как на ее голове. «Интересно, они тоже белые»? — думал я и, медленно двигая пальцами, проникал все глубже и глубже.

— Ой... Что я себе позволяю?... Дура!... Боже мой... Не надо!...

Она скрестила ноги, но мои пальцы уже раздвигали губки ее срамной щели. Я нащупал ее клитор, скользкий, мясистый и упругий и стал нежно двигать на нем подвижную кожицу, совершая пальцем осторожные круговые движения.

— А!... Что ты делаешь?!... Боже! Как я могла такое допустить!

Ее бедра непроизвольно раздвинулись, и моя рука получила свободный доступ к мягким, нежным и таким чувствительным бархатным губкам-лепесткам. Влага жизни просто хлынула из нее. Я снова коснулся головки клитора и начал нежно, но страстно ласкать его круговыми движениями, постепенно ускоряя темп.

— Что ты делаешь?!... Я ведь кончу! Ой! О-о-ой!... Кончаю!... Кончаю!... Кончаю-у-у-у!... — шептала она мне на ухо и билась в судорогах оргазма.

Она обмякла. Ее голова бессильно опустилась мне на грудь. Зоя нежно поцеловала меня в шею и почему-то заплакала. Я поправил ее волосы и попытался заглянуть в ее лицо. Но она продолжала плакать, пряча его от меня.

— Зоечка, милая! Ну не надо плакать. Все было так хорошо!

— Я никогда не ожидала, что могу допустить такое! И где? В автобусе! Какой ужас!... Что ты обо мне подумаешь!

Пытаясь ее успокоить, я продолжал ласкать ее спину, талию, груди. Ее тело снова напряглось, и она начала целовать меня, сопровождая поцелуи непередаваемыми междометиями. И снова моя рука оказалась у нее в трусиках, лаская вожделенный клитор.

— Ай! Ты с ума сошел! Хватит! Я опять опозорюсь!... Кончу!...

— Какой он у тебя большой! Твердый! Прелесть!

— Не понимаю, тебе что от этого?... А-а-а!... Большой или маленький!... Какая тебе разница?!...

— Я от этого так возбуждаюсь!... Давай! Давай! Кончи еще!...

— А-а-а! А-а-а!... Ой, как хорошо!... Ой, как!... Ниже!... Так! Так!... Еще!... Кончаю! О-о-о-о!... О-о-о!... А-а-ах!... Кончила...

Обмякнув, она погладила мои волосы, плечи, забралась под рубашку, нащупала соски и стала крутить их между пальцами, как я ей пару минут тому назад. И я ощутил такой прилив страсти, что сжал ее щеки ладонями и вобрал в себя ее губы, насколько это было возможно. Ее рука робко, но уверенно начала расстегивать мои брюки. Я понял, что она запуталась в моей рубашке и не может добраться туда, куда стремится. Желая помочь ей, я попытался выдернуть рубашку из брюк, но ее рука уже проникла в мои трусы. Зоя осторожно и ласково стала гладить член. Порой она