Майские праздники на Истре. День первый

щелка стенала, требуя борзого кобеля.

— Ксюх, а у тебя презика нет? — внезапно спохватился зритель.

— А ты че, Дэн, не носишь с собой? Я те че, аптека?

— Да в номере все осталось! Я ж не готовился...

— Ладно, не парься! Надо ловить момент. Смотри, как ноги-то раскорячила!

В этот момент тестируемая, действительно, еще шире раздвинула бедра обеспечивая максимальное проникновение фаллоимитатора.

— Вот, шалава! — удовлетворенно прокомментировала Ксюша, — Давай, уже. Пристраивайся!

Денису повторное предложение ни к чему. В один прыжок он достигает кровати.

Ксюша, продолжая макать игрушку в мокрую дырку, подвинулась ближе к стенке, освобождая плацдарм.

Ольга будто не замечала намечающихся изменений в диспозиции. Она лежала с закрытыми глазами, широко раскинув согнутые ноги.

— Давай я! — Денис приставил свой огромный хер к девичьему входу.

— Ну, вперед! — Ксюша извлекла бесполезный теперь заменитель.

Недавняя скромница тут же ощутила — в нее проникает гигантский горячий поршень. Обильная смазка выполнила защитную функцию и облегчила вхождение. Спасенная от адской боли девушка лишь только прикусила нижнюю губку, сдерживая стон. Матка почувствовала, как в нее уперлась твердая головка.

— Ох! — в придыхании сквозило столько удовольствия, что присутствующие несколько озадачились.

— Ни хуя себе у нее дырка! Я почти весь слету зашел! Обычно, девки первый раз громче скулят!

— Прикинь, ее Сашка в соседнем номере! Походу он блядищу подцепил, а строила из себя такую монашку! — слова Ксюши обдали ушатом холодной воды.

А ведь и правда, Саша же, наверное, ждет ее в соседней комнате! А она лежит здесь, похабно разведя ноги перед двумя противными ей прежде людьми, в острейшем предвкушении того, как же ее поимеет этот жеребец. Ольга понимает, что не может заставить себя сейчас слезть с богатырского елдака, который так ладно растягивает ее разгоряченную вагину. Вдобавок, прелестные руки Ксюши касаются ее груди, тихонько поглаживают и сжимают соски, вызывая бурю сладострастия. Обуревающая психику похоть настаивает на исчерпывающем насыщении низменными инстинктами, окончательно захватившими ее.

— Ыыыы! — томное стенание пронзило комнату.

Денис воспринял нечленораздельный звук за сигнал к атаке и начал поступательно двигаться внутри.

— Что, потаскушка, нравится? Да уж вижу, как ты ерзаешь. Любишь, значит, большие болты! Я тебя щас так обработаю, что ходить не сможешь, курва драная! — и он жадно впился в пухлые губки.

Язык по-свойски орудовал во рту красотки... Вдоволь насытившись своим превосходством в оральных утехах, он отпустил сочные девичьи уста.

Всепроникающие ощущения нахлынули на нее лавиною новых радостных чувств. Всего через несколько его аккордов, неженка затрепетала, словно птица в силках, и закусила собственный палец, чтобы не завопить.

— Ну, ты жеребец! Она же кончила! — в изумлении Ксения даже перестала крутить набухшие шишечки.

— Бляяя! А я еще ни в одном глазу!

— Подожди, дай ей немного передохнуть.

Впервые в жизни наполненная таким глубоким животным удовлетворением юная самочка искренне благодарна Ксюше за такую заботу. Воспользовавшись паузой, она прислушалась к ярким пульсирующим сокращениям стенок ее пизды, благодарно сжимавшей набычившийся хуй.

Погруженные в растянутые под свой размер ножны, распаленные гениталии удальца воспринимали частое сердцебиение покрытой пятнами