За что купила... Купить начальницу

было запрашивать не меньше миллиона... Если бы это не было так сладко! Аромат спермы пропитывал все вокруг, ее вкус еще чувствовался на губах, и то, что эта ситуация была оплаченной, не позволяло расслабиться. Инна Андреевна чувствовала, что снова возбуждена не по-детски, может быть так, как ни разу в жизни.

Женщина наскоро привела себя в порядок, сменив блузку и трусики, к счастью не в ее привычках было быть неподготовленной к любым превратностям (правда, никак нельзя было ожидать, что «превратностью» может оказаться платный половой акт). Потом она собрала деньги, рассыпанные по кабинету. Задумалась. Вытащила из рамки фотографию мужа и засунула на ее место купюры. Теперь ее первый гонорар, как продажной женщины, красовался под стеклом. Со вздохом она убрала рамку в стол — могут возникнуть вопросы, если кто-то увидит такой необычный коллаж.

Состояние было странным: ей до жути хотелось продолжения, организм требовал новой разрядки, но с другой стороны, судя по восстановлениям мужа, нового полового акта с Ильей следовало ждать не менее недели. Пребывая в таком двойственном (меланхолично-лихорадочном) настроении, начальница пропустила несколько нарушений в протоколе подачи заявок, не упрекнула секретаршу за чуть остывший кофе и даже выписала премию одному из сотрудников за прибыльный контракт. Впрочем, организация работы была давно налажена, и Инна Андреевна знала, что необходимо лишь минимальное вмешательство в дела фирмы. Ее придирки скорее даже вредили, но ничего поделать с собой она не могла — ей хотелось, чтобы все было совершенно и идеально. И если сейчас она допустила некоторые поблажки, то на процесс это не повлияет.

Перед обедом Инна Андреевна направилась на обход, начинающийся всегда ровно в 12—45. Но встав перед зеркалом, чтобы подкрасить губы, она вдруг в подробностях вспомнила, как они ублажали мужской член... и обход в этот раз начался на три минуты позднее.

Инна Андреевна обошла кабинеты на первом этаже и направилась на лестницу, чтобы подняться на второй. Казалось, все по-прежнему. Сотрудники пугливо смотрели в ее сторону, сама она выглядела идеально в приталенной блузке, узкой юбке до колена, черных лодочках на высокой шпильке, аккуратный макияж, строгая прическа... так все и было, пока она не ступила на лестницу. В тот же миг она почувствовала, как кто-то ощутимо стиснул ее попу.

Инна Андреевна гневно оборачивается и обнаруживает перед собой Илью.

— Что вы себе позволяете? — по инерции холодно произносит она, но ее грудь уже бурно вздымается — сотрудник протягивает ей тысячную купюру, а значит имеет право тискать ее тело, сколько вздумается.

«Он намерен делать это прямо здесь?» — удивление сменяется послушанием, когда он прижимает ее к стене. Одна ее рука мнет упругую ягодицу, а вторая расстегивает пуговички на груди. Женщина хватает воздух ртом, а сотрудник уже вздергивает бюстик верх, обнажая груди в распахнутой блузке.

Их могут застать, но ее покорность полностью оплачена согласно заявленным ставкам, а значит ей нельзя воспротивиться. Тем более, что исследующие ее тело руки совсем не изысканы. Они жесткие и требовательные. Груди