Рим — кровавый и развратный. Часть 10

бретели туники на плечах. Ткань с громким треском порвалась. На свет выпали большие, увесистые груди аристократки. Обычно у римлянок были груди небольшие — это считалось и красивым и эстетичным, но всегда случаются исключения. Груди Сабины не взывали к эстетике, лишь к вожделению и похоти. Элатий, издавая глухое рычание принялся тискать эти белые, тяжелые груди, лизать и кусать крупные темно-розовые соски. Под его языком, они мгновенно отвердели.

— О да, еще! — восклицала Сабина. — Целуй меня! Целуй всю, везде...

Элатий опустился перед женщиной на колени и разорвал тунику дальше — до подола. Сабина отбросила обрывки. Самнит увидел ее гладко выбритый лобок и набрякшую от желания полуоткрытую раковинку, тоже без единого волоска. И он припал к ней ртом.

— Да! Да!

Сабина издала долгий стон наслаждения, ощутив, как его горячий язык проник в мокрую щелку. Затем, он поднялся выше, ведя языком, и отыскал плотный бутончик плоти, где при прикосновении все сладко заныло. Руками Сабина упиралась в могучие плечи гладиатора, ноги раздвинула. Руками Элатий обхватил упругие ягодицы женщины и продолжал страстно вылизывать у Сабины между ног.

— На ложе, — быстро и горячо зашептала она через минуту. — Давай на ложе... возьми меня...

Элатий подхватил римлянку и отнес вглубь спальни. Сорвал занавеску, закрывавшую путь и уронил женщину на упругое ложе. Забрался сам, и ухватив руками щиколотки Сабины раздвинул ее ноги широко в стороны. Снова припал ртом к ее взмокшей рiсsе и причмокивая, глухо мыча, принялся за дело с удвоенным рвением.

Сабина, то стонала, то издавала короткие смешки. Сначала, она взъерошивала короткие волосы на склоненной голове Элатия, а затем пальцами обеих рук принялась раздвигать и растягивать складочки своей рiсsе. Гладиатор же продолжал усердно работать языком, водя им по вспухшему клитору, по губкам, всовывал его в пульсирующую щелку, источавшую липкий сок. Член его напрягся так, что слегка ныли яйца.

Элатию, тоже захотелось ласки. Он внезапно продвинулся вперед и теперь нависал над Сабиной. Его пенис уперся в ее губы. Римлянка охнула и ртом втянула тугую мужскую плоть. Член изрядно распирал ей рот. Сабина замычала и принялась сосать, подобно шлюхе из лупанары. Член проскальзывал ей в горло, тыкался изнутри то в одну щеку, то в другую, слюна обильно текла и раздавались чавкающие звуки. Яйца Элатия — два тугих мешка шлепались о подбородок Сабины. Она, руками стискивала его крепкие ягодицы, шлепала по ним иногда ладонями. Элатий совершал легкие движения низом живота, как при совокуплении и вгонял член в жадный ненасытный рот римской шлюхи. Сравнивая себя с какой-нибудь солдаткой «волчицей», Сабина испытывала необыкновенный прилив похоти и возбуждения. Она мычала, пыхтела, издавала хрипы, когда член проникал слишком глубоко в горло и жадно, в полуобморочном состоянии хватала воздух, когда член выходил обратно. Страстный отсос Сабина чередовала с облизыванием. Ее язык проворно путешествовал по стволу члена, по гладкой головке, ощущал пульсирующую выпуклость вен. Потом, Сабина добралась и до его яиц. Издавая страстное урчание, женщина вжималась в