Жил-был художник один... Часть 1

тут — жена мужу, и не просто жена, а совсем молоденькая девчонка, которую он трахал несколько часов назад. «Я же с ней не целовался? — лихорадочно попытался вспомнить Сергей. — Нет-нет, просто рачком у стола, а потом спереди... Кажется, даже сиськи толком не пощупал».

Тем временем член Лени во рту супруги из худенькой закорючки превратился в толстенькую сарделечку, но по-прежнему продолжал висеть, будучи выпущен на волю...

— Ну, хоть так, — пробормотала Альбина.

Чуть присев над коленями мужа, она с трудом заправила в себя не до конца отвердевший член и принялась осторожно двигаться вверх-вниз, стараясь не упустить из влагалища ненадежного партнера. Двумя пальчиками одной руки при этом раззадорившаяся юная женщина поглаживала и теребила клитор.

Через пару минут неторопливых мягких движений Леня окончательно задремал, повесив голову на грудь, но его член, похоже, отвердел и встал без участия хозяина. Теперь одной рукой Алька опиралась на вялое плечо мужа, другой продолжала ласкать себя между ног. Движения её круглой попки стали более резкими, размашистыми. А Сережка за занавеской достал из ширинки изнывающий от накатившего возбуждения орган и принялся быстрыми движениями гонять шкурку.

Кажется, они кончили одновременно: задергавшаяся и тут же замершая, сжав ноги, Альбина, сонно застонавший и замотавший головой Леня и Сергей, выплеснувший белесые струи на портьеру, отгораживающую его от супругов.

— Ну, вот, а говорил, что не может, — удовлетворенно пробормотала ненасытная женщина.

Она шагнула в сторону, освободив упавший и сочащийся почти прозрачной скользкой спермой член мужа, довольно похлопала себя по лобку, пошарила рукой где-то в невидимом наблюдателю углу, и вытащила оттуда коротенькую помятую юбочку, покрытую какими-то пятнами то ли от неудачно упавшей закуски, то ли от ранее выпущенной Леней спермы.

Сережка, стараясь двигаться бесшумно, попятился назад, но тут, как на зло, под ногу подвернулась какая-то железяка и предательски загрохотала, как показалась подсматривающему, на весь зал. На самом деле никто, кроме Альбины подозрительного звука возле закутка за шкафом не услышал. А та, высунувшись из-за портьеры, сверкнула в полумраке голыми грудями, прищурилась чуть презрительно:

— Подглядывал, небось?

— Да я так... случайно... — пробормотал смутившийся Сережа.

— Ладно, чего уж там, тебе-то можно, — хихикнула Альбина. — Спустил хоть? Сладко кончать, когда на других смотришь, верно?

Откуда-то из полутьмы огромной мастерской-студии пьяные голоса разгулявшейся компании вразнобой тянули: «Миллион, миллион, миллион пьяных рож... Из окна, из окна, из окна видишь ты...»