Это незаконно. Часть 2

пообещать никогда не впихивать себя внутрь меня, но даже тогда я задавалась вопросом, каково это быть связанной и изнасилованной. На прошлой неделе, когда мы закончили, мы пришли к компромиссу. Он бы связал меня и заставил сделать ему минет. Вчера он только сказал мне открыть рот, когда вы, ребята, вошли. Его член даже не касался моих губ».

Она впервые за утро посмотрела мне в глаза: «Полагаю, что это ничего значит?» — она спросила. «Факт в том, что он никогда не проникал в меня, мы никогда не трахались, Далтон, никогда», — сказала она с надеждой.

Я хотел бы дать ей ответ, который она искала, но, к сожалению, у меня не было возможности. Мне пришлось отвернуться, когда я смахнул слезу со щеки. Было трудно говорить, трудно выговаривать слова.

«Но судя по тому, что ты сказал мне, Джин, это могло бы случиться. Я имею в виду, что ты начинала полностью одетой, и что за четыре или пять месяцев ты продвинулась до того, чтобы сделать ему минет. Ты сказала, что он заставил бы тебя, но ты знаешь, что это ложь. Ты играла роль, ты собиралась охотно отсосать ему, трахнуть его было бы следующим, Джин. Это был всего лишь вопрос времени, ты это знаешь, и я это знаю».

Она открыла рот, чтобы что-то сказать; Я предполагаю, что она собиралась уверить меня, что этого не произошло бы, но я не верил в это. Я покачал головой и одновременно поднял руку: «Джин, в любом случае это не имеет значения, я не могу простить то, что ты сделала. Я знаю, что ты не хотела, чтобы я узнал об этом, но я сделал это. И правда в том, что мне никогда не было так больно за всю свою жизнь. Каждый раз, когда я пытался бы обнять тебя или поцеловать, это возвращало бы боль. Извини, детка, но просто у нас нет будущего».

Еще раз она не выдержала и начала рыдать. Это разрывало мне сердце. Пришлось убираться оттуда. Я поднялся наверх и лег на кровать. Я смотрел в потолок, и по моему лицу текли слезы. Я никогда не думал, что мне придется представлять свое будущее без Джин, и это было не очень весело. Думаю, я пролежал минут пятнадцать или двадцать до того, как вошла Джин.

«Я соберу кое-что и поеду к родителям», — уныло сказала она. «Мне очень жаль, что я сделала, Далтон. Я люблю тебя всем сердцем, пожалуйста, верь этому».

Я сначала не ответил. Мысленно я спрашивал себя, как такое могло быть? Как кто-то может причинить боль человеку, которого он так сильно любит? Я глубоко вздохнул: «Я до сих пор не понимаю, как ты мог говорить с кем-то вроде Ирва о сексе, а не со мной, своим собственным мужем? Как ты можешь заявлять, что любишь меня всем своим сердцем, и предаешь меня вот так? Это просто для меня не имеет смысла,