Застава

задвигались, а соски призывно качнулись...

— Потом! — прошептал я ей на ушко, и... всё началось снова...

Мы так и не добрались до кухни. Как только она начиналась шевелиться, после очередного раза меня охватывало желание. И я снова и снова доказывал ей свою состоятельность в постели.

Ушел я перед рассветом. Мы долго стояли в прихожей и целовались. Я уже по-хозяйски ласкал её тело, думая про себя:

— Вернётся её муж... И что же будет?! — нисколько не сожалея о произошедшем, — вот ненасытная бестия! — и улыбался в душе, стискивая груди и слыша её вздохи и стенания.

Уже закрывая дверь, она шепнула:

— Вечером приходи... Мой вернётся только завтра... — и озорно блеснув глазами, прикрыла дверь.

Щелкнул замок, и я, глубоко вдыхая свежий воздух, побрёл домой, хоть немного поспать.

Эпилог.

5.

Утром, только проснувшись, я схватился за телефон. Набрал номер и с нетерпением считал гудки:

— Один, два, три...

— Алло, — услышал в ответ сонный голос.

— Как дела, киса?

— Нормально, — раздалось с некоторой паузой.

С трудом сдерживая нетерпение, спросил:

— Вчера кто-нибудь приходил? — тихо спросил я.

Секундная пауза и безразличный ответ:

— Нет! А что должен был?

— Вот старшина гад, — подумал я про себя, — обещал же!

— Не знаю, так спросил, — начал выкручиваться я.

— Когда тебя ждать, милый? Я соскучилась... — в голосе послышалось придыхание и зов...

— Завтра милая, в обед отпустят, вечером буду дома!

— Милый мне пора! Надо на работу собираться... Проспала...

— До завтра милая!

* * *

Днём, ожидая оценку за выполненное упражнение по руководству десантно-штурмовой маневренной группой, я вдруг сообразил:

— А ведь она мне соврала! Был у неё кто-то! И раговаривала со мной не так! И тон как у сытой кошечки... Как пить дать — был! Ничего приеду — выясню!