С сестрой

Я давно заметил, что с сестрой творится что-то не то. Удивительно, что никто из домашних не подал виду и не пытался ее расспросить. Она перекрасилась два раза, меняла прическу раз 20, накупила тонну одежды, рвала старую на лоскуты несколько раз. Депрессия была на лицо. У нас с ней были натянутые отношения, поэтому сам я боялся навредить своими расспросами, один раз уже наткнулся на истерику. Во время экзаменов она еще как-то крепилась, видимо стресс отвлекал ее от той тоски, не позволял совсем расклеиться, но когда мы уехали на дачу она все-таки пошла в разнос. В первый же вечер она, хотя это совершенно не вязалось с ее имиджем, напилась. Нашла мою текилу, швепс, и этого хватило, чтобы прорвать ее угрюмую, маску деланного безразличия ко всему.

Вечером я застал ее в слезах на кресле перед телевизором, работающем без звука.

— Почему вы все такие козлы? А? — закричала она, когда я появился на пороге.

— Вот смотри! Ты-то хоть послушай! Я ничего не понимаю!

Я сначала напрягся. Меньше всего мне хотелось очередной истерики на ночь глядя.

Она тем временем продолжала:

— Вот, я знала, что он обожал свою крашенную девчонку, я знала, что они уже давно расстались. Покрасилась, да не просто так, как настоящая рыжая теперь, у меня на светлые волосы хна некрасиво ложится, но я нашла такую краску, что просто кайф. И брови, и даже вот! — она внезапно резко рванула вниз узкие джинсы, так что пуговица с щелчком отлетела в сторону. Моему взору показался аккуратно постриженный холмик волос, покрашенный в ярко рыжий цвет. Я остолбенел. Она продолжала.

— Сначала он брезгливо так презерватив напяливал каждый раз, козел! Ну я даже из этого пыталась сделать что-то особенное, но ему теперь и этого мало. Купила эдаких. Да ты садись! Дай поплакаться.

Она сдвинулась к краю кресла. Я не осознавая до конца, что происходит уселся рядом, благо ее хрупкая фигура позволяла это сделать без неудобств.

— Теперь я что? Сижу тут и наяриваю, стоит подумать о нем и ничего другого делать не могу. Сижу как дура.

Она скорчила глупую рожицу и запустила руку дальше в джинсы. Сделала несколько движений пародируя мастурбацию и вынула руку, на ее пальцах остались влажные следы. Она некоторое время разглядывала их, потом сказала безучастно и обреченно:

— Теку

И засунула задумчиво пальчик в рот.

В таком положении она просидела пол-минуты. Я судорожно соображал, что делать. Предательское возбуждение охватило меня почти сразу, но я понимал, что сейчас может начаться истерика и лучше ее успокоить. К тому же текила была редкая. И мысль о том, что подаренная мне редкая бутылка так не кстати была открыта, да еще и немного расплескана по столу, поднимала обычный братский гнев. Короче, я был в замешательстве.

Она вдруг повернулась ко мне и посмотрела сначала сквозь меня, потом сфокусировалась и кажется немного удивилась.

— Да, — вдруг продолжила она. — Презервативы. Одна пачка. До сих пор почти