Моя дочь — Феникс. Часть 1. Глава 1: Новое слово

Зовут меня... Хотя зачем вам это знать, у меня просто была жена, от которой осталась маленькая дочь. При рождении её назвали красивым именем Даша, но со временем я понял, что это имя грубое, пошлое и незатейливое.

Уже вижу недоумение в ваших сердцах. Что же — поясню сразу и это.

Представьте тёплый вечер, по небу плывут едва уловимые нити облаков — уже неделю не было видно ни одного признака дождя — вы идёте по вытоптанной среди колосящейся пшеничной поляны дорожке, по которой гуляет ветер (довольно странное, кстати, место для гуляний — кто её там вообще мог вытоптать) и юную чаровницу, идущую вам навстречу в лёгком платье из ситца со шляпкой на голове и красивых лёгких сандалиях на босу ножку, — в её взгляде есть нечто хищное, она словно манит вас к себе. Лёгкое дуновение ветра — и подол платья поднимается, оголяя гладковыбритую ножку и бесстыдно раскрывая трепетный бутон желания. «Вот это шалава! Бесстыдная тварь! Хоть бы трусы надела, отъебут же!» — подумаете вы... Эм-м-м... хорошо, не буду обобщать — так подумал конкретно я. Да, я нормальный мужик, и у меня возникают нормальные животные инстинкты, когда я вижу неприкрытое тело — я даже мысленно уже снял с неё и само платье, уложил на мягкую простыню, неизвестно откуда взявшуюся здесь, и засунул два пальца в сладкий бесстыдный ротик, чтобы заставить её глаза вспыхнуть ярким пламенем.

Ещё одно движение — и мой ремень слетает с брюк в порыве страсти; следом она кидается на меня, не снимая лифчика («странная баба — вновь думаю — трусов нет, а лифчик, сука, надела!») и старается покрепче меня обнять своими выбритыми ногами. А у меня-то там волосистость далеко не пацанячья — даже стыдно малость. Хотя чего там стыдно — насаживаю её на себя и, издавая орлиный клёкот — потому что мне становится реально больно (а по-моему орлы орут как будто им член прижали, когда они оприходовали свою орлицу, разрывая ей её орлиную жопу в пух и перья в прямом смысле этого слова) — начинаю её понемногу, но со вкусом, наяривать. Хлещу по щекам, чтобы она отрезвела, долблю своим буровым молотом отверстие в шахте. Не испытываю удовольствия, потому что она мне даёт прямо здесь — в поле, ещё и орёт как обезумевшая котяра. Вдох-выдох, я уже не играю, я ощущаю над ней власть. Ещё серия вдохов — она уже начинает мычать что-то нечленораздельное. Действительно — она сейчас моя тёлка, моя целка, моя водопадина, и я делаю с ней всё, что захочу. Вот сейчас поставлю её на колени — и она начнёт у меня просто-напросто... Ладно, не отвлекаюсь больше, перехожу к соитию.

Я прохожу сантиметры в её девственно-чистое обезумевшее от желания тело. «Сделай уже это!» — движется она ко мне навстречу. «Ты же этого хочешь... Натяни свою сучку. Отым-м-м... граа-ах! Да... о да! прямо в этом поле! Ну чего же ты ждёшь?» — Я медленно вытаскиваю свой ускоритель, и она начинает бешено колотить по мне кулаками: «Да