Макс открыл глаза. Солнце приветливо светло сквозь почти невесомые штормы и полуприкрытые жалюзи. Но разбудило его вовсе не солнце, а нежные касания влажного язычка к его половому органу. Приподняв одеяло, он увидел голову Ленки, склонившуюся над его естеством. Естеством, уже прилично стоявшим.
— Доброе утро, мой господин, — промурлыкала она, нежно заглотив крупную и все еще продолжавшую увеличиваться головку.
— Доброе, доброе, — согласился Макс, резким и властным движением насадив ее голову на половину длины члена. Из глаз Ленки брызнули первые слезы, горло напряглось, но Макс продолжал насаживать ее голову на свой скипетр.
Издав давящийся звук, Ленка крепко зажмурилась, расслабила горло, и орудие полностью скрылось у нее во рту, вздернутый носик уперся в гладкий лобок Макса. Раскрыв мгновенно покрасневшие глаза, она недовольно зыркнула на мужчину, и «поиграла» мышцами горла на введенном в рот члене. Макс застонал и, крепко взяв ее голову за уши, стал мерно двигать вверх-вниз, наслаждаясь спазмами трепещущего горла свой новой спутницы жизни. Еще мгновение и он насадил ее до упора, излив прямо в глотку накопленное за ночь семя, с удовольствием наблюдая, как первые тягучие слюни показались из-под губок девицы.
Со смачным чавкающим звуком член выскочил изо рта Лены, от чего та закашлялась и рухнула ему лицом на живот.
— Грязное животное... кхе-кхху! Я же нежной хотела быть, приятно сде... кхы-кхе... сделать ему! — содрогаясь в кашле, пробурчала Ленка. — Мужлан.
— Ша, шлюшка. Этой твой завтрак. А где мой завтрак? — Макс схватил ее за волосы и притянул к себе, уставившись ей в глаза, горевшие тем самым огоньком, когда он предложил ей жить вместе.
— На кухне, мой господин. Ты меня даже не трахнешь с утра?
— Потом. А сейчас подъем! — Макс нежно чмокнул ее в носик и бодро вскочил с кровати.