Родня

В подъезде было тихо гулкой затаившейся тишиной середины рабочего дня, готовой через несколько часов взорваться шумным топотом множества ног, усталыми и оживленными голосами возвращающихся с работы жильцов и звучными ударами о притолоки массивных металлических дверей. Привыкший к дневной пустоте и безмолвию охранник-консьерж в черной мятой форме с невнятной эмблемой на левом рукаве бдительно вскинул голову на неожиданный в это время вздох входной двери, но тут же успокоился, машинально, на рефлексах, улыбнувшись вошедшему дежурной, ничего не значащей улыбкой.

Русоволосый, спортивного вида молодой человек лет двадцати пяти в простенькой серой ветровке и стареньких джинсах с парой объемных пакетов в руках, явно возвращающийся из ближайшего магазина, отвечать любезностью не стал, хмуро и деловито проскочив мимо вахтера к лифтам. Всякий раз после возвращения в столицу его первое время ужасно раздражала показное дружелюбие и мелкий подхалимаж знакомого обслуживающего персонала.

На восьмом этаже по короткому коридорчику от лифта мужчина подошел к дверям квартиры, привычно отомкнул замок и замер на пороге, как учуявший опасность хищник. Где-то в глубине квартиры раздавались невнятные звуки фортепьяно, которого здесь никогда не было. Пакеты с продуктами легли на пол совершенно бесшумно. Также продвигался по паркету и хозяин дома, умело, привычно перекатывая ступню с пятки на носок. Не мешали даже модельные, слегка разношенные черные туфли.

Из комнаты, служившей хозяину кабинетом, теперь уже отчетливо доносились звуки знакомого всем и каждому собачьего вальса. Резко, в два движения, распахнув дверь и скользнув вправо от входа, мужчина замер, оценивая необычную обстановку в собственном доме, готовый к любым неожиданностям, вплоть до стрельбы.

У старого рабочего стола непринужденно и элегантно расположилась абсолютно голенькая девица лет двадцати. Она была невысокой, худощавой и спортивно подтянутой. Длинные светлые волосы с золотистым отливом были небрежно собраны в хвост. Одну ногу девушка положила на край стола и теперь размашистыми наклонами торса тянулась к ней кончиками пальцев обеих рук. Расположившийся на стуле у стены маленький нетбук непрерывно наигрывал услышанный мужчиной еще у входа в квартиру собачий вальс. На втором стуле были аккуратно сложены темные джинсики, свитерок, бежевая футболочка и тоненькие стринги. На полу валялись беленькие носочки и громоздкие модные кроссовки.

Демонстративно отирая со лба несуществующий пот, хозяин дома негромко укорил нежданную гостью:

— Ну, и что ты, Милка, здесь голышом скачешь? Не стыдно тебе перед братом в таком виде выступать?

— О! Сева, — сделала вид, что только сейчас обратила внимание на его появление, девушка. — Привет! А чего мне тебя-то стыдиться? Ты ж меня лет с трех купал в ванночке, сам рассказывал! Да и потом насмотрелся вдоволь.

Она скинула ногу со стола, встала на цыпочки и буквально вся вытянулась вверх, подняв над головой руки. Маленькие острые грудки напряглись, вызывающе уставившись сосками-бусинками на брата.

— Не вспоминай лучше про детские шалости, — чуть поморщился Всеволод. — Давно это было, а последние года три я тебя голышом, считай, и не видел вовсе...

— Значит, успел соскучиться!

Милана неторопливо, демонстративно и легко,