Мамино поручение

В общем... мне понравилось... Я уже долго ни с кем не встречаюсь...

Ксюша покраснела совершенно непритворно. Глянула на Пашу. Тот тоже покраснел, но слушал её внимательно, даже, как ей показалось... с ожиданием?

— Ну и не захотела тебя останавливать... Думала ты меня просто... поласкаешь... и всё... Поймёшь, что это я и перестанешь. А ты не перестал... И я тоже не стала тебя останавливать...

Она закрыла лицо руками.

— Я дура, да? — сказала она. — Что рассказываю тебе всё это? И вообще, что позволила тебе, да?

— Нет, ты не дура, — отозвался Паша. Обнял её и прижал к себе. — Ну да... получилось... необычно... Немного странно, может быть... Хотя мне так не кажется. Я не знаю, что ещё сказать, Ксюш. Получается, что нам обоим понравилось, и мы друг перед другом за это оправдываемся.

— Ага, — согласилась Ксюша. — Ты не считай, пожалуйста, что изменил маме. Хорошо? Я тебя очень прошу!

Паша помолчал. И ответил: — Не буду, если ты правда веришь, что я ненарочно.

Накопившееся внутри напряжением вырвалось из Ксюши слезами. Почувствовав это, Паша обеспокоенно отстранил её, глядя в лицо.

— Прости, — вытирая слёзы и мотая головой, сказала Ксюша. — Это у меня нервы. Я же всю ночь вчера не спала... Нет, это не из-за тебя! — поспешно добавила она. — Ну, то есть, не из-за тебя и меня. А из-за этой Леры и тебя.

— Вот нашла проблему, — облегчённо сказал Паша. И вытер ей слезинку.

— Паш... — сказала Ксюша. — Как думаешь, если я с тобой поживу пока мамы не будет — нормально?

— Живи, — кивнул он. — Я вообще никогда не был против, думал, ты сама захотела свободы.

— Ну... Был бы парень — хотела бы. А так... Одной в квартире сидеть...

— Всё ещё не можешь его забыть? — сочувственно спросил Паша.

— Не его, а его слова, обещания — и как он потом легко от всего отказался, — грустно ответила Ксюша.

— Всё забудется, — сказал Паша, поглаживая её по плечу. — Плохое забывается.

— А хорошее помнится, — поддержала его Ксюша. — Скажи, Паш, а если бы ты вчера понимал, что это я рядом с тобой... И не возражаю... Ты бы продолжил?

Паша помолчал.

— Да... — тихо ответил он. — Ты красивая... Я Таню люблю, больше всех женщин... Но любовь — это большое... А к тебе — это другое...

— Влечение?

— Наверно... Слушай, мне неловко говорить, что ты для меня... сексуально привлекательна, — сказал Паша. — Ты же для меня как родная дочь...

— А ты для меня даже лучше родного папы, — призналась Ксюша. От этого признания слёзы сами собой снова подступили к глазам. Она фыркнула, рассмеявшись и вытирая их. — Вот я рёва-корова...

Они посмеялись немного. Ксюша помолчала, глядя на улыбающегося Пашу.

— Знаешь, Паш... Если ты вдруг... захочешь перепутать меня... с мамой... Я буду не против...

И закрыла глаза, потому что представила, как слышит в ответ...

— Спасибо, Ксюша, — сказал Паша. — Как же мне повезло, что я вас встретил!

Его сильные руки обняли её крепко и подняли в воздух, прижав к себе.

Улыбнувшись, она посмотрела