Леди, будьте паинькой

же споткнулась о какую-то корягу, кубарем покатилась в небольшой овраг, где угодила в мерзкую темно-серую жижу. Попытка тут же вскочить на ноги оказалась провальной, и я опять грохнулась в грязь. Нда... измазалась изрядно. Ой, что-то засосало мой туфелек! Ну надо же, только этого не хватало, кажется я угодила в трясину! И как теперь выбираться отсюда? Мне раньше не доводилось лазить по болотам. Если честно, до этого момента мое общение с природой в основном ограничивалось пляжами различных курортов мира. Вдруг тут есть змеи? А ножки все продолжали погружаться в неприятную непонятную субстанцию. Как противно-то!

— По-мо-ги-те!!! — в который раз за сегодня, закричала я.

Неужто мне суждено скончаться здесь, в изодранных лохмотьях, голодной, грязной, искусанной комарьем? ЗА ЧТО? ЧТО Я ТАКОГО СДЕЛАЛА?! Неужели я так и умру, не подарив папе внучат? Ведь он так навязчиво об этом мечтает. Ой, как же захотелось вдруг детишек понянчить. Мальчика и девочку, с черными, как у мамочки, глазками-пуговками и темными вьющимися волосиками. Мои дети должны быть очень красивые.

— Уууу... — заревела белугой.

Совершенно неожиданно с бешеным лаем на верхушку кручи, с которой я совсем недавно свалилась, выбежала овчарка.

— Малыш, Малышечка, миленький. Скорее ко мне!

Подарю тебе внучат, папочка. Когда-нибудь... чуточку попозже, лет так через восемь или девять. А что? В Европе все рожают после тридцати.

Малыш бегом сбежал вниз. Никогда не думала, что буду до безумия радоваться этому лохматому чудищу. Даже полезла целоваться к нему в переизбытке чувств. Милая собачка. Ой, Малыш тоже лижет меня. Влажно, весело, щекотно.

— У, ты, чудовище клыкастое, — прошептала я в умилении и поцеловала его прямо в блестящий мокрый нос.

— Ага! Ну привет, беглянка! Набегалась?! — похититель тоже появился на горизонте.

Гм... моя радость чуточку поутихла. Вон он какой хмурый, как брови насупил. Злюка. В лучах заходящего солнца его фигура выглядит, пожалуй, еще более грозной, чем лось, с которым мы мило разминулись давеча. Этот точно не травоядный. Как у столь гадкого хозяина может быть такой милый песик? Малыш вон рад, что я жива здорова. А Кирилл, небось, только за себя переживал, что лишился живой игрушки в своей богом забытой деревне.

— Эй, вытяни меня отсюда! Видишь я загрязла в этом болоте. Вдруг тут змеи водятся или пиявки? Ужасно боюсь этих ползучих тварей. Вытащи меня немедленно, слышишь!

— Малыш, пойдем домой!

Кирилл развернулся и зашагал прочь, а я осталась с разинутым ртом от такой несказанной наглости... Пес забегал глазами, то на своего грубого хозяина, то на меня, беззащитную и напуганную. Заскулил, бедненький, но ослушаться не решился, побежал вслед за ненавистным похитителем.

— Эй, ты куда?! Ты не можешь меня оставить в опасности, тебя за это посадят! Хотя тебя и так упекут в тюрьму далеко и надолго.

Неужели он и правда уйдет?

— Эй... — какой у меня жалобный голос. Любой должен растаять.

Обернулся. Еще тот злыдень, клокочет весь просто. Даже отсюда видно, как желваки заходили на его скулах.

— Во-первых,