Здесь нет любви. Часть 8

осторожные фрикции. Она двигалась навстречу в его темпе, при каждом толчке принимала его пенис целиком, глубоко, сжимала мышцы, не желая выпускать орган, как будто изголодавшись в одиночестве без него. Они испытывали восхитительные эмоции. Он уложил её на бок, пристроился сзади и толкался в неё все быстрее и сильнее. Сжимал груди, пытаясь выжать из них остатки молока. Опять остановившись и подождав, пока уляжется волнение, перекатился на спину, уложил её на себя. Теперь она осторожно, чтоб не выпустить пенис, извивалась и ерзала на нем. Затем села, вопрошающе обернулась к нему, потянулась для поцелуя. Он сел, не выпуская её из объятий, всосал её губы и язык, долго не отпуская. Затем ободряюще кивнул, лег, охватил её бедра. Её быстрые фрикции увенчались скорым финалом. Она упала на его колени и сотрясаясь, обняла их. Затем повернулась лицом к нему, улыбнулась и положила его руки себе на грудь. Откинулась назад, опираясь на него, и развела свои ноги, предоставив ему лицезреть чудесное зрелище — кольцо эластичных мышц, нанизывающееся на его толстый ствол, и поскакала в убыстряющемся темпе. Перед собственным извержением он прижал её к паху, максимально вонзившись в неё. Потеревшись выступающим бугорком о пульсирующий член, она также содрогнулась. Её состояние было близко к невесомости. Горячие волны снизу, от клитора, плыли вверх по телу, и чтоб дать им выход наружу, она запрокинула голову и закричала. Внутри взорвались миллионы искр удовольствия и побежали россыпью по телу. Он удовлетворенно ощущал долгую вибрацию её влажного тела.

Обнимая его, она радостно засмеялась. На его вопрос просто ответила: — Я думала, что забыла, как прекрасна близость. Но я вспомнила и теперь хочу наслаждаться! Она попросила поить её лекарством, препятствующим зачатию. Он ответил, что и в мыслях не держит лишать себя радости обладания ею. Она же заметила, что больше ни от кого не хочет иметь детей. Он сухо возразил, что она должна ещё родить ему сыновей-наследников. но он готов подождать, если она хорошенько попросит. Скрыв гримасу недовольства, она вновь потянулась к нему.

По-прежнему редко навещал её муж, скупо дарил внимание дочери. Она оставила его в покое, ничего у него не прося. Визирь пригласил её погостить с дочерью в своем загородном поместье на несколько недель, там ей были обещаны компаньонки по общению — его дочери. Муж с радостью отпустил её. Красивая обаятельная рани, да ещё с живой игрушкой-младенцем очаровала дочерей-подростков визиря и подружилась с ними. На расспросы Джии о жене тот недовольно коротко отвечал, что она временно живет в другом отдаленном поместье по состоянию здоровья.

Ночами девушка засыпала в удушающе-тесных объятиях Аяз-сардара, день ото дня становившегося все более ненасытным. Он как и прежде мучил её расцветшее тело всевозможными извращениями, придумывая все новые. Рани не высыпалась, перекладывая материнские обязанности на служанок, не стало хватать молока, его ночами высасывал жадный любовник; малышке наняли кормилицу. Уставшая рани дни посвящала дочери и новым подругам, но забыться