Я приду, пока ты спишь

что ты не остановишься, не добившись результата, всецело отдаюсь во власть чувств и ощущений. И вот уже в твою ротовую полость бьет упругая горячая струя. Но тебе и этого мало. Ты не успокаиваешься, пока не выпьешь из меня все до последней капли. Теперь придется временно отдуваться своими силами, ожидая восстановления главного инструмента.

Ты очень аккуратна, даже губы не испачкала. Поднимаешься, и снова наши губы сливаются. Ты все проглотила, и следы пребывания моего семени у тебя во рту едва заметны. Во время этого поцелуя я сжимаю тебя в объятиях, разворачиваю, и медленно опускаю на пол, ложась сверху. Поднимаю попавшуюся под руку майку, скручиваю, и вставляю тебе в рот. Ты не сопротивляешься, сомневаясь, сможешь ли сдержать стоны самостоятельно. Возвращаюсь к телу. Целую твою шею, ключицу, и перехожу к груди. Впиваюсь в сосок, сжимая второй кончиками пальцев. Вожу по каждому поочередно кончиком языка. Глубоко засасывая сначала один, затем другой, оставляю грудь в покое. Твой прелестный животик. Целую, боясь упустить хоть один сантиметр драгоценной площади. Ввинчиваюсь языком в пупок. Целую ниже, еще ниже. Встречаюсь своими губами с твоими. Погружаю язык внутрь, настолько, насколько его хватает. Обхватываю губами клитор, запуская в тебя палец. Ощупываю сокращающиеся стенки влагалища изнутри, издеваясь над горошинкой клитора кончиком языка. Запускаю второй палец, и, спустя пару минут, довожу тебя до оргазма.

«Теперь мы квиты» — довольно шепчу я с улыбкой. Теперь ложусь на тебя сверху, вынимаю импровизированный кляп, и накрываю твои губы моими. За время моей «работы языком» «младший товарищ» полностью оправился от пережитого и рвется в бой. Я направляю его в тебя, медленно вводя до самого основания. Я играю с тобой, то погружаясь полностью, то отодвигаясь, оставаясь в тебе только головкой. Через пару минут ты не выдерживаешь и перекатываешь меня на спину, не теряя контакта. Теперь, заняв позу наездницы, ты управляешь процессом. Я ласкаю твою грудь, а ты экспериментируешь с глубиной и скоростью погружения. Порой я приостанавливаю тебя, чтобы не кончить раньше тебя, иногда ты сама чувствуешь, когда нужно сбросить скорость. Совместными усилиями мы, наконец, достигаем взрыва. Ребро моей ладони, в то время путешествовавшей по твоей шее, оказывается у тебя во рту.

Ты впиваешься в него зубами, как до этого в кляп, сдерживая стон. Я не чувствую боли, а в голове молнией проносится мысль, что будет над чем посмеяться. Держу тебя под руки, все еще сидящую на мне, изрядно обессилевшую, и медленно ложу на себя, целуя волосы. Я перекладываю тебя на кровать. Стелю одеяло на подоконнике, снова беру тебя на руки, и мы садимся на подоконник, ты на моих коленях. Раскуриваем по сигарете, довольно поглядывая друг на друга, не смея нарушить тишину и сон твоих родителей, чудом не потревоженный до сих пор. Потом я перенесу тебя на кровать, оденусь, и, дождавшись, пока ты уснешь, покину комнату тем же путем, что и пришел, закрывая окно