Школа. Май

клитором об него просто сводила меня с ума. Тогда уроки получались особенно яркими для меня — стоять перед доской, чувствовать, как соски встают, проступая на водолазке, как между ножек сладко пульсирует, а ты должна дальше объяснять по сотому разу этому мальчишке то, что ему совершенно неинтересно, вместо того, чтобы сорвать с него штаны и запрыгнуть на него. Но сейчас...

Ситуация была интересной: молодая учительница, довольно взрослый ученик, никого больше в кабинете... Наконец-то...

— Добрый день, Павел. Что же вы на занятие опаздываете? — сказала я, усевшись на учительский стол. Я закинула правую ногу на левую, слегка подтянув юбку вверх так, чтобы он увидел широкую кружевную резинку черных чулок, и оперлась на левую руку, оставив правую на бедре, поигрывая с краешком юбки.

Паша попробовал что-то сказать вроде «родители с дачи только привезли», но получилось очень невнятно. Его глаза метались из стороны в сторону, осматривая меня. Он останавливал свой взгляд то на кружева чулок, то на вырезе блузы, то пытался отвести глаза в сторону, но это не получалось и он опять и опять засматривался на меня.

Павел, что вы так на меня смотрите? — улыбнулась я, соскользнула со стола и, подхватив ключи со стола, прошла к двери, около которой стоял отчаянно стесняющийся своего интереса парень.

Елена Мирославовна, о чем вы? — пробормотал он, разворачиваясь вслед за мной, лицом к двери.

«О тебе, малыш» подумала я, закрывая дверь кабинета на ключ. Я распустила волосы, расстегнула еще одну пуговку на блузке и развернулась лицом к Паше. Лицо мальчика пошло белыми и красными пятнами, на лбу выступил пот.

— Что-то ты неважно выглядишь, — сказала я и подошла вплотную, протягивая руку к его лбу, — не перегрелся на солнышке?

Парень выронил сумку из рук, которой пытался прикрываться, и резко сделал шаг назад. Я увидела бугорок на его джинсовых шортах. Очень впечатляющий бугорок. Моя дьявольская улыбка стала еще шире, я перешагнула через сумку и стала дальше медленно расстегивать блузку. Паша смотрел на меня затаив дыхание, он не знал что делать, когда женщина так себя ведет, и эта мысль заводила меня только сильнее. Расстегнув последнюю пуговицу, я дала блузке упасть на пол.

Я стояла и наслаждалась его смущением. Ему было стыдно, его глаза горели страстью — как же давно на меня ТАК не смотрели... Это было настоящим издевательством над юношей. И да, мне это нравилось. Быть выше, чувствовать власть над ситуацией, а главное — иметь власть над мужчиной, чувствовать его неуверенность, его страх, что не он главный, что он не может ничего поделать с собой. Я видела его испуг, его волнение. Я так хотела овладеть этим мальчиком — слишком долго я хотела его. Наконец я сделаю то, что так давно занимало мои сны...

Заглянув ему в глаза, я тряхнула волосами и пошла на него. Паша начал отступать назад пока не уперся в учительский стол, который немного отъехал назад, упершись в стену. Дальше было отступать некуда, да