L-ка

Пуфик зацепила. Прожужжала змейка, сучка-Ксения залезла двумя пальцами в ширинку, воюет с трусами. Смотрит на меня — глаза бесстыжие, фиалковые. Губы вспухли. Немного больно и щекотно.

Член вылетает наружу, покачивается у носика администраторши. Головка с фиолетовой каймой. Ксения ведет кончиком языка вдоль ствола — от самого корня, по уздечке, щекочет головку, затем хватает меня за булки и насаживается ртом на ствол. У меня перехватывает дыхание. И от ощущения блаженства и от страха. Мне кажется что ОНИ все здесь, только занавеску отдерни: толстуха-кассир, паренек с пятном (возможно, трет промежность) и та блондинистая вобла с номерками. Стоят и слушают.

Администраторша все делает сама, я так больше люблю. Вверх по стволу, вниз, головой туда-сюда. В щеках впадины, член как будто пылесосом внутрь затягивает. Глазки строит, моргает частоколом ресниц.

Слюни вперемешку с помадой у основания, блестят вены. Ксения стоит теперь раком, я одной рукой пролез в ворот блузки и мну мягкую грудь заострившимся соском. Ксения сжимает член у основания, губы обхватывают ствол, а внутри трепещет язык. Чмок, чмок чмок. Чувствую и зубки, и от этого щекотно.

Сжал дойку, впился ногтями — простонала. Вобла с номерками просто не может не слышать. И в соседнюю кабинку может кто-то зайти. Только сейчас различаю музыку в торговом зале. Может, она была и раньше. Фигня, какая всегда играет в торговых центрах.

Кровь гудит в голове, заглушает все. Член распух так, что уже толком не влазит администраторше в рот. А я хватаю ее за голову насаживаю так, что головка кажется, проткнет сейчас плоть — на щеке набухает и опадает шишка.

Она выплевывает член и тяжело дышит. Поворачивается ко мне спиной, чуть не теряя равновесие на каблучищах. Тушь все-таки чуть потекла.

Я хочу уже вставить, но чувствую — могу и спустить.

Ксения придерживает ладошками занавеску (как будто это спасет) и выпячивает попку. Между лопатками, в ложбинке позвоночника — родинка.

Бросает на меня взгляды из-за плеча, облизывает красные губы. Я дрочу, размазываю по стволу слюни.

— Давай! — шепчет она. Трусит задницей. Белая, сахарная прямо, как у Стойи — дрожит как молочное желе. Чуть ниже поясницы — две ямочки. Подхожу ближе, подсел. Направляю головку.

Ксения пискнула и закусила палец. Щекочу концом скользкие губки, не тороплюсь входить.

— У вас, кажется, тоже «элька»... Туго как.

— Ага... выдыхает она. — О-оу!

Всовываю. Скользко. Мышцы влагалища чуть напряглись, обхватили «штык». Замер, переждал. Только не спустить бы сразу. Вперед-назал, вперед-назад. Гудит в голове. Щеки пульсируют. Глажу попку ладонями, пощипываю.

Вот уже член входит как в масло, режет новые и новые слои горячей, бархатистой плоти. Одно движение, второе. Наружу, как из торта, ползет крем. И впрямь туговато. Ускоряю темп — Ксения изнывает. Как бы кусок от своей руки не откусила. Мы шумно дышим в унисон.

Сейчас кончу.

Думаю о толстухе-кассирше. У нее наверно, пух в пупке. Сразу напряжение спадает. Проталкиваюсь еще дальше. Щекочу подушечкой большого пальца клитор, шелестят волоски. Администраторша трусится, делает судорожное движение навстречу и стонет, уткнувшись в плечо как в подушку. Шлепнул