ниже. По ее ритмичным вздрагиваниям было понятно, что кто-то усердно долбит ее киску.
Мой член просто ломило от распирающего желания. Один из огоньков предательски задрожал.
— Да! Да! Сильнее! — сдержанно стонала она. — О да-а-А!
Огонек вспыхнул так ярко, что я непроизвольно зажмурился, будто он светил наяву. Вместе со вспышкой пришла разрядка. Мой член задрожал и взорвался, выплескивая сперму, словно из брандспойта. Тугая струя ударила в стену, разлетаясь на мелкие брызги. В глазах потемнело. Сжав зубы, я блаженно застонал, вцепившись пальцами в подоконник, чтобы не упасть. Ноги стали ватными, и я аккуратно опустился на табуретку, которая очень кстати оказалась рядом.
— Вот это да... — тихо прошептал я.
На лбу выступила испарина. Я потряс головой, стараясь привести себя в чувства. Когда сознание слегка прояснилось, я скосил глаза вниз. Член стоял, словно вылитый из стали. Давление внутри слегка спало, ушел некий дискомфорт, но вот желание только возросло.
Я постарался сосредоточится на своем сознании, давая различные команды своему талисману, но безрезультатно. Тогда я попробовал пересчитать «огоньки». Их оказалось ровно дюжина. Сообразив, что пока они все не погаснут, покоя мне не будет, я вздохнул.
«Так, надо сбросить напряжение», — я посмотрел в спальню, где мирно посапывала Катя.
«А если я затрахаю ее до смерти, это будет предумышленное убийство или нет», — подумал я и зашел внутрь.
Аккуратно прошмыгнув под одеяло, я прижался к ее молодому, стройному телу. Одежды на ней не было, и от прикосновения к бархатистой коже опять закружилась голова, а член заныл от напряжения. Катя сладко потянулась и, приоткрыв глаза, улыбнулась. Моя рука медленно скользила по ее бедрам и животику.
— Не спится? — проворковала она, нежно обнимая меня.
— Как можно спать, рядом с такой обворожительной девушкой! — парировал я, дрожа от возбуждения.
— Да ладно! Все вы так говорите, а потом только храп стоит! — она прыснула от смеха.
— Не веришь! Сама посмотри, какая дубина выросла, — с этими словами я взял ее руку и положил на свой член.
По-другому я в тот момент его назвать не мог. Его раздуло так, что он, по крайней мере, в полтора раза стал толще, чем бывал в свои лучшие годы.
— Ого! Тебя что ли пчелы покусали, пока я спала? — она откинула одеяло и уставилась на него.
Свет в комнате был выключен, но и того, что попадал из окна, было вполне достаточно, чтобы видеть.
— Вот ты язвишь, а мне спать неудобно, — я скорчил капризную моську.
Она весело засмеялась, и в ее глазах запрыгали бесенята.
— Не переживай. Сейчас, что-нибудь придумаем, — с этими словами она сползла чуть ниже и, сжав мой ствол у самого основания, аккуратно прошлась по всей длине язычком, на секунду задержавшись на самом кончике.
Она, как бы примеряясь, обхватила головку губками и плавно закачала головой вверх-вниз. Меня аж всего затрясло от перевозбуждения.
— Ммм! А он и вправду подрос, — прошептала она, освободив свой ротик и облизнувшись, — или мне так просто, кажется.
Я слегка приподнялся на кровати, и, взяв