Все бабы — б... !

умел скрывать свои чувства: если что-то его раздражает — значит, он бесится и кричит, а чаще — недовольно бурчит, как бабушка на лавочке пред подъездом. Если ему что-то нравится — он шутит и улыбается, игриво так, по-котовски.

А сейчас ему больно — и он, как говорится, ушел в себя и вернется не скоро. Но то, что мысли о ночной бабочке внезапно материализовались, выводит его из ступора. Его любимая казалась девственницей с душой шлюхи, а сейчас перед ним шлюха... быть может, с душой девственницы...

Эта мысль его внезапно согрела. И решение родилось молниеносно — он снимет эту бедную шлюху. Кому, как не ей, понять его творческую душу! Кому, как не ему, согреть эту девушку сейчас.

Ипполит решительно направился к девушке, вынимая наушники. Глаза шлюхи радостно вспыхнули.

«Как она рада моему подходу. Небось, таких красавчиков, как я, из ее клиентов не найдется ни одного!» — да, с самолюбием у мужчины было все в порядке. Более чем.

«Ну наконец-то, как я продрогла... Хоть погреюсь часик где-нибудь, — подумала девушка, поправляя паклю белых волос на затылке. — Да я готова сейчас хоть бесплатно дать, только бы не торчать под дождем!»

— Мне нужна компания, — заявил Ипполит, подходя.

— Любой каприз за Ваши деньги, — скромно улыбнулась в ответ путана.

— Пошли ко мне...

— На сколько?..

— На всю ночь, — пожал плечами мужчина. Он же должен успеть обогреть и обласкать этого воробышка. И поделиться с ней своим горем.

Глаза девушки загорелись еще сильнее. Кажется, она готова была броситься ему на шею.

«Девочка... Как благодарна мне всей своей чистой душой!»

«Ура! Переночую в тепле и денег нормально заработаю — отчим не отлупит...»

Она впустила его под свой зонт и улыбнулась снизу.

— Ты понесешь — высокий...

Ипполит улыбнулся, глядя в искренние глаза проститутки, нежно приобнял ее за талию и взял из ее холодной тонкой ручонки зонт. Молча, каждый в своих думах, они дошли до квартиры мужчины. До нее уже было близко.

Мужчина скинул насквозь промокшие ботинки и прошел в комнату. Принес большое махровое полотенце.

— Продрогла, наверно?! Иди в душ, согрейся. Я пока чайник вскипячу...

Девушка вновь подняла благодарные глаза. В темных кругах размазанной туши глаза казались двумя голубыми озерами.

— Зовут-то тебя как? — улыбнулся Ипполит.

— Тамара...

— Ипполит. Пойдем, покажу, где душ...

Девушка взяла полотенце и пошла за мужчиной. Включив воду в душевой кабинке, он скромно вышел.

Когда Тамара вернулась, чистая, без следов вульгарной косметики, с чистыми мокрыми волосами, завернутая в полотенце, мужчина невольно охнул от произошедших преобразований. «Да она ничего, симпатичная, несмотря на прыщавость». Ипполит уже переоделся и налил горячий чай в большую кружку.

— Садись, пей чай, — он не сводил с нее глаз. Без косметики она казалась совсем невинной девочкой. — Я пока тоже схожу в душ, продрог...

Когда он вернулся, она всё так же сидела, обнявшись с кружкой горячего чая. Мужчина молча достал из шкафчика бутылку виски, оставшуюся после какого-то праздника, и две стопки.

— Пожалуй, погреемся чем-нибудь покрепче, — улыбнулся он следившей за его передвижениями девушке. — Согласна?

Тамара кивнула. Он