Мама на полставки. Глава 1

надо же, заперлась как в хранилище ценных бумаг, а ведь, если посмотреть по документам, теперь это моя квартира. Светлана открыла и тут же отошла назад, чтобы не столкнуться со мной в дверном проёме, наблюдала внимательно и насторожено. Причёска взъерошена, во вчерашнем платье, тёмные мешки под глазами, плечи опущены, как только посмотрел на неё, тут же отвела взгляд и принялась рассматривать полку для обуви. Не говоря ни слова, прошёл на кухню, она задержалась, запирая дверь. На столе кружка, на дне кофе, справа полупустая банка с кофе, рядом пепельница с единственной, скуренной едва ли на четверть сигаретой, тут же моя пачка, забытая вчера. Наглядевшись на стол, прошёл к окну и демонстративно уставился на улицу. За спиной послышались тихие шаги, внимательно прислушался, понял, что она остановилась в дверях.

— Проходи, поговорим. — Оборачиваясь, тихо произнёс я. Светлана зашла, села за стол, руки сложила на коленях, бросает на меня непонятные взгляды, не могу понять, тут же отводит глаза.

— У тебя было время подумать, что ты решила? — Опершись о подоконник, скрестил руки на груди я.

— О чём ты говоришь? — Глухо, с лёгкой хрипотцой после долгого молчания, спросила она, кашлянула несколько раз в кулак.

— Не надо, вчера я на практике объяснил тебе, какого рода отношения нас ждут, если ты будешь настаивать на дальнейшем знакомстве. Все карты на столе, расклад известен, сейчас я даю тебе последний шанс уйти. Всё зависит только от твоего решения, я верну тебе всё, и ты навсегда уйдёшь, я не буду противиться. Или же, ты можешь остаться, но, в таком случае, ты уже не будешь ничего решать. — Я говорил с лёгкостью, словно меня это ни коим боком не касается, и очень сложно было разглядеть, с каким трудом мне даются эти слова. Она должна видеть, что я не нуждаюсь в ней, что не стану удерживать и просить остаться, что мне плевать. Часть меня молилась, чтобы она решила уйти, а часть скалилась и рычала, утверждая, что эта женщина принадлежит мне, что должна принадлежать мне, я уже пометил территорию и запомнил её запах. Светлана не стала плакать и дёргаться, подняла голову и посмотрела мне в лицо, я вновь не понял, что она хочет увидеть. Повисло молчание, долгое, тянущее жилы и давящее на нервы, мне с каждой секундой всё труднее и труднее становилось смотреть ей в глаза, сохраняя спокойное и безразличное выражение лица. Она не выдержала первая, отвела взгляд, скользнула им по стене.

— Я ожидала не этого. — Наконец произнесла она, в голосе прозвучала обида, которую она пыталась скрыть.

— Все мы ожидаем чего-то иного, но, жизни нет до этого дела. — Пожал плечами я, она поджала губы.

— Неужели тебе это нравится? Так обращаться со мной? Причинять боль? — Спросила Светлана, заставая меня врасплох, я уже привык, что она только оправдывается и просит. Отлепил задницу от подоконника, нарочито медленно подошёл к столу, по