Десять суток, не считая дороги

ночным воздухом, таким родным, привычным, и пошёл обратно. Услышав, как мама и сестра перешёптываются, замер.

— Я же не заставляю тебя! Просто говорю, что для тебя это безопасно, а брату поможешь.

— А как я потом?

— Как раньше, а он найдёт себе девушку, но сейчас просто пожалей его. Он взрослый, поймёт, что это не любовь, а твоя помощь. Видишь, как с ума сходит! Ну? Ничего позорного в этом нет, многие так делают!

— Не знаю, как-то это...

— Ладно, забудь, раз ты у меня такая эгоистка выросла.

Сергей со взволнованно стучащим сердцем вернулся за стол. В душе царила тихая робкая надежда и радость.

Они ещё разговаривали, пили чай, а после мама поднялась из-за стола:

— Ладно, сидим, как на похоронах, Свет, поставь музыку. Серёнь, ты там на танцы то ходил?

— Мам, какие там танцы! Местные парни сразу в драку лезут!

— Свет, потанцуйте, а я на вас посмотрю, да и спать пойду.

Светлана, красная, как помидор, поставила диск с медленными романтическими мелодиями, а Сергей, понимая, что сейчас вновь придётся демонстрировать домашним парус трусов, попросил:

— Мам, я столько не танцевал, что немного стесняюсь при таком ярком свете, а ты, Свет?

Сестра неопределённо пожала плечами, и покраснела ещё гуще.

Мама, с нежной улыбкой любви к своим детям, зажгла свечи на столе, и поднявшись, погасила верхний свет.

От волнения у Сергея в горле пересохло, и он еле прохрипел:

— Свет, можно тебя?

Сестра неопределённо пожала плечами, а мама тихо ответила:

— Нужно, сынок, тебе же самому это нужно?

Двусмысленность заставила Сергея улыбнуться.

— Мам, я думаю, что Светлане и самой это нужно, чтобы вновь стала прежней, радующейся жизни! Свет, давай, а то ты, как увядшая роза, смотрю на тебя унылую, и сердце разрывается!

— Скажешь, тоже! — улыбнулась сестра, и они начали танец.

Мама стояла в дверях в свою комнату, и, глядя на танцующую пару, у неё поблёскивали слёзы. То ли — горечи, то ли — умиления.

Они скорее топтались, чем танцевали в сумраке комнаты. Сестра испытывала некоторую неловкость от того, что была одного роста с братом, и его плоть со всей твёрдостью часто тыкалась через лёгкую домашнюю юбку прямо под живот, заставляя ощущать лёгкие толчки в клитор. От них Светлана взволнованно дышала в шею Сергея, понимая, что он прекрасно знает, куда тыкается своим членом. Ей было жутко стыдно и приятно. Мелодия сменилась, а они всё танцевали, и приятно становилось всё больше, а стыдно — всё меньше. От близости мужчины, откровенно желающего её, бросало в жар, как и его, от ставшей жаркой, из-за очевидного возбуждения, сестры. Сергей ликовал сердцем: Она сама хочет его!

Неожиданно Светлана отстранилась:

— Не могу, жарко! А тебе?

— Тоже — засмеялся Сергей — когда танцуешь с такой красивой, как ты, от волнения вся спина мокрой становится!

— Вот, как хорошо танцевали! Смотрела на вас, и сердцем радовалась! Давайте, голубки, мои, выпьем шампанского за то, чтобы всегда жили мы дружно, и, помогая друг другу! — произнесла тост мама, разливая в