Уникум. Часть 5

дверь отворилась. Видимо, она куда-то собиралась, так как на ней было весьма откровенное белое обтягивающее платье-сарафан с завязанными на голых плечиках бретельками, под которым явно не обнаруживался лифчик. Казалось маловероятным, чтобы она оделась так ради меня. Хотя...

Хозяйка квартиры посторонилась, пропуская меня, и закрыла дверь. Молча я прошёл в большую комнату и развернулся в центре, прямо напротив неё. Некоторое время мы смотрели в глаза друг другу, не произнося ни звука, словно слова были самой низшей, презираемой формой общения. Постояв, девушка приблизилась почти вплотную и неожиданно залепила мне звонкую пощёчину. Я решил не проявлять эмоций, как бы признавая тем самым свою вину за прошлую встречу. Вероятно, это её раззадорило и она замахнулась ещё раз, но я, посчитав подобное действие перебором, быстро перехватил бьющую руку и крепко сжал запястье. Тогда она попыталась ударить левой, но мне удалось обезвредить и её, скрестив таким образом руки у неё на груди.

Я и так уже с трудом сдерживал себя, возбуждённый довольно соблазнительным видом, последние же события явились своеобразным катализатором моих дальнейших действий. Не выпуская её вырывающихся рук из своих, я начал силой теснить её назад, пока не прижал спиной к оклеенной цветастыми обоями стене. Задрав удерживаемые руки кверху, скрестил их у неё над головой и крепко накрыл своей правой ладонью тонкие девичьи запястья. Меня охватил азарт охотника, поймавшего в ловушку дичь.

Навалившись и притиснув аппетитное тело девушки своим весом к стенке, левой рукой я быстрым движением развязал на её плече узел бретельки и выпустил на свет божий белоснежную средних размеров правую грудь с коричневым соском посередине. Нагнувшись, я припал к ней, словно младенец, алчущий материнского молока, и, втянув губами крайне вкусный на вид тёмный сосок, начал проверять свои зрительные ощущения языком. Одновременно моя ладонь нырнула в глубокий разрез её платья, сгребла в кулак под плоским животом переднюю часть трусиков и резко задрала её, расстягивая тонкую ткань до упора. Я начал ритмично подёргивать трусики вверх, и они, плотно елозя вдоль промежности, превратились из последнего бастиона защиты в орудие нападения...

Ещё в метро я понял, что девушка крайне возбудима, поэтому не удивился, когда спустя совсем непродолжительное время она тяжело задышала и уже не делала тщетных попыток вырваться. Оттянув трусики, я проник за них и затеребил пальцами отвоёванный участок. Неожиданно в моей голове отчётливо мелькнула чужеродная просьба прекратить нападение. И тогда каким-то шестым чувством я осознал, что если немедленно не откликнусь на этот отчаянный зов, мосты между нами будут окончательно сожжены.

Лизнув напоследок уже изрядно набухший сосок, я отпустил её и отступил на несколько шагов. Она быстро завязала и водрузила бретельку на прежнее место и, оправив платье, отскочила от стены.

Мы по-прежнему не проронили ни слова, но, казалось, наши взгляды уже обменялись гораздо большей информацией. У меня возникло ощущение, будто мой мозг словно сканируется чужой волей, я не знал, как на это реагировать, что