Брат. Новелла. Глава 2

не веря его словам, негодующе воскликнула я, готовая в любую секунду или расплакаться или броситься на него с кулаками.

— А то, что я невыносимо устал, малышка, — произнес он до боли убедительным изможденным голосом.

— Но ты... Ты... — я отпрянула от кресла, задыхаясь от возмущения и отчаяния, — Я не могу так спать! Я не засну!

— Прими прохладный душ, — посоветовал он, поднялся и, равнодушно оставив меня позади, пошел в спальню, на ходу снимая пиджак и расстегивая рубашку.

— Знаешь что! Ты... ты просто свинья! — злобно выпалила я, не в силах больше терпеть его издевательскую игру, — Ты бесчувственный, наглый, подлый, отвратительный! Ненавижу тебя!

Он резко обернулся.

— Ах, вот как... Тогда ты — маленькая, глупая похотливая, развратная девчонка, — насмешливо бросил он и, подойдя ко мне, схватил меня за руку и толкнул на постель. Я села, уставившись на него в немом изумлении. Он расстегнул брюки, достав свой член, приблизился ко мне вплотную, взял меня за подбородок и, уничижающе глядя в мои глаза, ткнул вздыбившимся членом мне в лицо. Полы его рубашки разошлись, обнажая восхитительный крепкий торс и вызывающе яркого дракона внизу живота.

— Я не буду! Я не хочу! — выпалила я, но он взял свой член и провел головкой по поим губам, при этом снова поймав мое лицо за подбородок и не позволяя увернуться. Он был такой горячий, пульсирующий и приятно гладкий. Я приоткрыла губки, обхватив головку и проводя по ней язычком. По красивому телу Мити словно прошел электрический разряд. Это было так упоительно сладостно, что я закрыла глаза и вся отдалась ласке. Он продолжал придерживать мое лицо, нежно прижав ладонь к моей щеке и не позволяя захватывать его член слишком глубоко, чтобы хорошо видеть, как я его ласкаю. Его бедра едва заметно стали двигаться, и от упоения я нетерпеливо заерзала, быстрее задвигав язычком. Вдруг Митя весь содрогнулся и отстранился от меня, тяжело дыша.

— Черт, ты так сведешь меня с ума, Маринка, — он улыбнулся, — Быстро учишься.

— Было бы чему, — съязвила я, чтобы задеть его самолюбие хоть чем-то. Он хмыкнул. Снял рубашку, бросил ее на ближайшее кресло, обошел кровать сбоку, спустил брюки и элегантные боксеры, сел и снял носки. Наблюдая за ним с раздражением и полным пониманием того, что я нахожусь в его полной власти, я заметила, что он ничуть не смущается собственной наготы, поэтому его движения выглядят естественно, красиво и величаво. Он встал и одним движением отбросил покрывало, обнажая вызывающе алые простыни.

— Ого, очень мило, — заметил он и вальяжно разлегся по центру постели на многочисленных алых подушках. Я продолжала сидеть, тяжело дыша от переполнявшей меня бури эмоций.

— Иди сюда, — наконец проговорил он нежно. Я обернулась к нему. Он был невыносимо притягателен, и я готова была поступиться всей своей гордостью ради того, чтобы это восхитительное тело доставило мне то наслаждение, о котором я так давно грезила каждую секунду своей сознательной жизни.