Секретарь — референт

слово «купить». Увы, настоящую любовь, купить нельзя. А я смертельно устал от холода в своей никого не любящей душе. Думаете, я не пытался купить любовь? Делал это много раз, и, раз за разом убеждался, что это «платная любовь». Покупная. Фальшивая. А я, мечтаю о настоящей любви.

— А я, еще никого не любила, — вздохнула она и невольно прижалась к нему, спокойно приняв его дружеские объятия.

— Мне Вас жаль. Это великолепное, заставляющее совершать чудеса чувство.

— Вы хороший человек и поэт в душе. И как это Вас угораздило угодить в бизнес?

— Нечаянно. Надо было на что-то жить, и я стал зарабатывать деньги.

— Скажите...

— Зовите меня Демидом, без отчества, — поспешил он, заметив ее затруднение в обращении к нему.

— ... что это все время упирается мне в бедро? Меня это отвлекает от нашего разговора.

— Ах, это! Неужели не понимаете, что это?

— И, что мне с ним делать? Он, мне, действительно, ужасно мешает.

— Суньте его между ножками, там он Вам мешать не будет.

Ощутив теплое прикосновение ее внутренних сторон ног, он едва не охнул от блаженства. Они нежно стиснули его член, но теперь, стремясь распрямиться, он прижимался к ее промежности. Демид, даже ощутил щекочущее прикосновение ее волос, и ему показалось, что член касается края ее сомкнутых половых губок.

Они лежали так плотно, что ее полненькие грудки упруго расплющились на его груди. Их сосочки были каменно тверды и обжигали ему кожу. Теперь, он бережно обнимал ее. Дыша теплом ему в шею, она тихо сказала: — «Оказывается, Вы очень сильный человек. Захоти Вы сделать это, я не смогла бы противостоять Вам».

— Аллочка, Вы слишком дороги мне, чтобы я стал брать Вас силой. Я не хочу терять Вас.

— Какой он твердый и горячий, — неожиданно прошептала она, перекатывая член между ногами.

— Я ведь мужчина, Алла и сейчас, лежу с прекрасной обнаженной девушкой, которая находится в моих объятиях, прижимается ко мне. А он, как часть моего мужского «я», чувствует, что в минимальной близости от него, находится сокровище, которым он мечтает завладеть.

— Но, не смотря на все это, Вы стоически терпите, бедненькие.

— Демид?

— Да.

Она подняла к нему лицо, и их губы почти соприкасались. Она дышала своим теплом в его губы.

— Если я позволю Вам, поцеловать себя, Вы перенесете искушение?

— Мне будет трудно, но я, выдержу, — насколько мог твердо, ответил он, но дыхание его участилось.

— Вы, можете поцеловать меня.

Он не целовал, он пил ее припухшие, сладкие губы, стремясь вложить в свой поцелуй всю страсть, которую он чувствовал к ней сейчас. Сначала ее ясные глаза расширились, а потом, понемногу стали подергиваться сонной пеленой. Он явственно ощутил, что там, внизу, где они соприкасались, стало стремительно влажнеть.

Ее гибкие безвольно лежащие на его широких плечах руки, скользнули дальше и начали нежно поглаживать спину.

Используя удачный момент, он делал членом едва заметные движения, тревожа ее девственные губы, вызывая в ней чувственное волнение.

Когда