В объятиях пирата. Часть 6

на своём трепещущем теле его поцелуи и сама утопить его в своих ласках. Их желания совпадали. Ещё на берегу он таял, чувствуя тепло её кожи, шёлк волос и осторожные робкие касания нежных губок на своей груди. Страсть росла в нём, окатывая тело жаркими штормовыми волнами. Когда Дюваль, скинув одежду, оказался рядом с Анной на постели, она уже тоже была раздета. Позволила прижать себя к нему и, чуть выгибаясь, протяжно застонала от его поцелуя. Ощутив, как маленькие мягкие ладошки опустились на его восставшую плоть, а тонкие пальчики обхватили её, Дюваль задрожал. Он буквально впился в ротик Анны, пронзив её влажные губки своим языком, и заскользил внутри, оплетая её язычок. И тот отдавался его напору, как отдавалась она сама, растворяясь в его руках. Потом его жадные губы заскользили по её шейке, переместились на грудь, заставив встрепенуться, ещё сильнее напрячься вершинками. Губы Дюваля втянули их в себя, словно пытаясь выпить свежий сок из упругих плодов. А всё тот же настойчивый язычок принялся ласкать маленькую выпуклую родинку на правой груди. Руки Анны потянулись к его волосам, пальчики зарылись в них и сильнее прижали его голову к себе. Красавица извивалась от его страстных ласк, полностью покорялась им.



— Любовь моя, ты моё чудо, — шептали губы Сержа.

А его глаза, кричали своё признание без слов, купая Анну в таинственном непривычно-тёплом тёмно-синем блеске.

— Мммнн, — слетал стон с её рубиновых губок, и они чуть слышно отвечали ему: — Я люблю тебя, мой пират...

С особой нежностью он ласкал животик. Розовенькая шелковистая кожа и трепетная ямочка всегда сводили Дюваля с ума. Но теперь к страсти примешивалось и совершенно новое чувство восторга оттого, что там, в сердцевинке этого молочного великолепия бьётся, растёт новая жизнь, крошечная частичка его самого.

— Милый, — вдруг шёпотом попросила Анна, глядя на него со смущённой улыбкой, — дотронься до меня здесь своим сокровищем, — она опустила ручку на свой пупок.

И Дюваль исполнил её просьбу, осторожно пощекотал маленькую ямочку распухшей и уже вставшей во весь рост «шпагой». Потом уложил жену на край кровати, раздвинул ей ножки и, встав на пол, как никогда мягко взял её.

На море бушевал шторм, завывания ветра и шум неистовых волн долетали до их хижины. Но двое счастливцев до самозабвения предавались своей любви, не замечая ничего в этом мире. Весь мир заключался для них в их всепоглощающей страсти. Они одни во всём свете существовали сейчас друг для друга. Сила их чувства могла соперничать с силой бушующего моря. Последние содрогания, и на гребне горячей волны они оба взмыли до небес. Насладившись друг другом, лежали, обнявшись, соединив губы в поцелуе, оставаясь единым целым.

Шло время. Талия Анны округлилась, хотя её живот был небольшим, аккуратно выпирая маленьким арбузиком.



Когда её в таком виде впервые увидел Хименес, он деликатно опустил глаза.

— Да, друг, — улыбнулся Дюваль, — мы ждём ребёнка.

— Известное дело, — пробормотал тот.

И вновь Серж поймал себя на