Ванильные шлёпки-пошлёпки

пальцами добираюсь к ее киске, хочу поласкать ее там. Оказывается она мокрая, настолько сильно что мои два пальца легко заходят в нее, даже без предварительных лас. С ее алых губ вырывается глухой стон.

— О, даа... — мычит она, и кусает одеяло на котором лежит ее голова.

— Прошу, войди в меня, — шепчет мой самый любимый голос, на целом свете.

Я больше не в силах сдерживаться, ложу ее на кровать попкой кверху. Стягиваю с себя мешающие штаны, и вхожу в нее. Это экстаз в чистом виде. Самые приятные ощущения в мире. Чувство проникновения в другого человека, в любимую девушку... Как же сладко это чувство.

Вначале медленно, затем быстрее. Мои движения подсказывает мне сама природа. Природа самца, обладающего своей самкой. Грубо, животно, и безумно сексуально для нас двоих. Для нас нет правил, нет табу, есть только наслаждение.

Своими руками я накрыл ее руки, обхватив за запястья. Теперь она не может даже пошевелиться, тем более что я к тому же навалился на нее своим телом. Она моя пленница, и я не выпущу ее из своего плена, пока не выжму из нее все соки. Все до последней капли. Мои движения внутри нее стали менее быстрыми, но более проникновенными, полностью наполняя ее собой..

Я прихожу в себя минут через десять. Она мирно спит, рядом, крепко держа одну мою руку своими двумя. Бужу ее, нужно сходить в душ. Увидев меня, ее лицо расплывается в самой довольной улыбке, какую я у нее встречал. Это рожица кошки, которая получила запас молока на три года вперед. Авансом, потому как завтра ей пообещали подарить и молокозавод в придачу.

Всмотревшись в мои зеленые, выразительные глаза ее улыбка пропадает, и она становится очень серьезной.

— Никогда. Слышишь, никогда меня не бросай. Я все для тебя сделаю, чтобы ты не пожелал, только не бросай, обещай мне! — шепчит она, покрывая мою руку поцелуями, всхлипывая от собственных слез.

— Ты чего? Успокойся! Я и не собираюсь тебя бросать, — честно отвечаю я, не понимая с чего эти слезы, эта перемена настроения?

— Правда? — спрашивает она, делая умоляющие глазки.

— Правда, — отвечаю я, улыбаясь очень искренне и по доброму. Я никому не позволю обижать мою любимку, даже самому себе.

— Ммм... Люблю тебя. Ну побежали в душ. Чего разлегся лежебока? Кто последний в душ тот — какашка!, — выпалила она, весёлым, звонким голоском, в котором не было и следа от слёз и переживаний минутной давности. Пнула меня под бок, и голышом умчалась в душ..

Не знаю что ждет меня завтра, но мне с ней однозначно повезло. С любой другой мне было бы просто скучно. Думаю завтра одними ромашками я не отделаюсь..