Федор Зуев — офицер запаса. Часть 4: Жизнь — это движение (быль)

поперечные морщинки на лбу своего бывшего любовника, помня, с чего началась их дружба, перешедшая в любовь. Федор и сейчас заглядывался на ее пышный стан, мощные груди и соблазнительные ягодицы, незаметно облизывался, что кот сметаной, но прямого ухаживания не осуществлял. Капитолине было и жаль его и чувство негодования, иногда возникающее в ее пышной груди, но в открытую он ничего не говорил, видимо опуская свое чувство тяги к ней, как говорила Алиса, ниже плинтуса. Поэтому, ложась в постель рядом с мужем, Алиса уже стала сомневаться в его притягательных чувствах к ней. И как-то не выдержав молчанки в сексуальном вопросе, она вдруг спросила:

— Что? Сильно хочешь?

— А ты как думаешь?

— По — моему сильно. У тебя глаза стали тусклыми, и весь мир тебе стал не мил. Не так ли?

— Похоже, что так...

— А что, Капа? Неужто боится помочь тебе в этом тонком семейном вопросе?

— Видимо, у нее свои проблемы... Вокруг нее увивается сам начальник военно-морского госпиталя...

— Но раньше эти мелочи жизни ее не смущали. А сейчас?...

— Она просто жалеет твои нервы... — ответил он и отвернулся...

— Здрасьте, вам! Все вокруг друг друга жалеют, одной меня никому не жалко. — Ладно уж. Давай оттрахай меня в рот. Не бойся, не укушу, но слить лишнее помогу. Она быстро развернулась на сто восемьдесят градусов, улеглась своим животиком на его живот, и тут же он почувствовал, как ее влажный рот «поглощает» его «Малыша». Она делала это в замедленном темпе, стараясь побыстрее разжечь огонь любви в его почти забытом органе. Он сначала поддавал ей тихонечко, а затем стал так качать быстро и жестко, как бочкарь, загоняющий пиво в огромную бочку. Они стонали, скрипели зубами, но делали все, чтобы удовлетворить друг друга. И тут, вдруг, открылась дверь, и кто-то в белой рубашке прошел к кровати, сунул руку под одеяло и шепотом заметил:

— А я-то думала, что они тоскуют, а они вон, чем занимаются. И главное без разрешения старших. А ну-ка, Алиска, подвигайся к стене, теперь и я на нем покатаюсь, — Капитолина сняла рубашку, навалилась всем корпусом на Федора так, что он испугался, как бы не лопнул его живот, и сделала несколько медленных качков, приговаривая: «Ну, и где там гуляет на свободе твое мужское сокровище? Неужели его украло чудо-юдо?» И в этот миг ему показалось, что кто-то есть под кроватью. Он быстро слез на пол, улегся на ковер и сунул руку под кровать. Там действительно кто-то лежал. Зуев напрягся и вытащил за ухо сначала сына, а потом за ногу и хныкающую дочь. Капа ринулась в бега, а Федор зажег настольную лампу, поставил перед собой детей и задал грозный вопрос:

— И кто же вам разрешил спать под моей с мамой кроватью?

Но дети почти хором ответили: «А мы и не спали!»

— И что же вы тогда там делали?

— Сашка сказал, что сейчас будет любовь,...

— А