Зазеркалье. Часть 12

внутренне стороне бедер обильно стекала смазка — своя и чужая. Она с трудом выпрямилась на ватных ногах и увидела, что в помещении кроме главного монстра больше никого нет. Однако вскоре из одного прохода показалась очередная тварь. Очередной гибрид жука и кальмара. Маша просто стояла и рыдала, когда монстр стал приближаться к ней — протягивая знакомый яйцеклад. Тварь обхватила ее тентаклями и повалила на землю. Щупальца тут же обвили ее тело — стали стимулировать соски и раздвинули ноги. Мерзкая башка насекомоподобной твари нависла над ней и по лицу заскользили щупальца поменьше. Подросток слабо отбивалась от монстра, крутя и морща личико от попыток «поцеловать» ее.

Главный монстр навис над ними и стал изучать как тварь по-меньше пытается овладеть девчонкой. Та, не в силах бороться, позволила раздвинуть ей ноги и в смазанные и растянутые отверстия ворвались яйцеклады. Она только вздрагивала от болезненных толчков, когда тварь проникла в ее дырочки и стала заталкивать в них яйца. На удивление их было всего несколько, после чего тот извлек свои органы из ее пульсирующих отверстий. Тварь слезла с нее и стала о чем-то стрекотать с главным.

Маша тем временем сжалась в комочек и стала безучастно наблюдать за мучителями. Наконец оплодтворитель отошел в сторонку и главный опять потянул к ней пару щупалец. Маша громко заскулила но не сдвинулась с места — что она могла с ними сделать. Тварь несколько секунд разглядывала ее, особенно, как ей показалось ее лицо. Одно из щупалец приблизилось и аккуратно, почти нежно прошлось по сморщенному от рыданий лицу. Собрав слезы, главный опять задумался. Затем опять выбрал один из своих тентаклей и обвил ее руку. Несколько секунд он просто держал ее в склизких объятьях, а потом что-то резко кольнуло кожу. Девчонка вздрогнула, но тентакль тут же исчез.

Несколько минут она просто лежала. Ничего не происходило, стало тихо так, что слышалось низкое утробное урчание и хрипы дыхания тварей. Вдруг Маша поняла, что ее больше не бьет дрожь и она расслабилась, лежа на мягкой органической мембране, затягивающей весь пол. Она вдруг осознала, что ей вполне приятно лежать на этом мягком материале, а липкий ужас, охватывающий весь ее разум, куда-то пропал. Голова стала как будто немного ватная. Она поднялась и села. Среди странных ощущений было и то, что все это жуткое слизкое место больше не вызывает отвращение. Полутьма — помещение освещало лишь какое-то живое свечение — стала обычной, а громада конечностей увенчанных множеством глаз и антенн стала... обыденной. Словно перед ней возвышалось нечто прозаическое — фонарный столб или пожарный кран. Никакого ужаса и отвращение от чужеродной твари. Боль в растянутых дырочках отступила и стала такой же обычной вроде натертых от бега ног.

Рокоча главный склонился над ней и протянул несколько тентаклей. Она спокойно смотрела, как те нарочито медленно ползут к ней и тянуться к промежности. Поняв, что не хочет, чтобы ей крутили как куклой, она послушно легла на спину