Леди, будьте паинькой

Простынка, видимо, после ее интенсивных попыток освободиться, сбилась, полностью оголив мою пленницу. Ее поза рождала смутные аналогии с процессом инквизиции над ведьмами. И черт — это возбуждало, еще сильнее заводило. Подошел ближе, леди Джулиана, кажется, спала, веки были прикрыты. Смазливая крошка, даже более чем. Сейчас она похожа одновременно на ангела и бордельную девку. А я опять не могу понять, чего мне больше хочется — носить ее на руках или пинать ногами. Ответ пришел моментально. Ебать, больше всего мне хочется ебать мадмуазель Капитошкину! Прядь волос выбилась из прически, закрыв ей лицо, протянул руку, чтобы поправить. Потом легонько провел по линии скулы. Захотелось вдруг почувствовать нежность кожи. Ноздри леди Джулианы расширились, и она открыла глаза. Словно обожгла. Столь много в них злости и... возбуждения. Неужто она хочет меня после всего, что я с ней сделал? Или же мне везде мерещится возбуждение, поскольку оно кипит, бурлит внутри моего тела. Нет, нет, с кем угодно, но только не с ней...

Юля двинула бедрами, то ли желая еще раз попробовать высвободиться, то ли приглашая воспользоваться ею. Ее кожа горячая, нежная, бархатистая... Невольно продолжил гладить, неторопливо провел пальцами по шее и дальше до ключицы. Стоп! Стоп. Пальцы не послушались, двинулись вниз к приятной округлости груди, замерли ...на самой выступающей, точнее бесстыдно торчащей, части. Стоп! Остановись. Кажется, кто-то собирался на улицу охладиться. Сдавил сосок, слегка выкручивая. Мадмуазель Капитошкина дернулась, словно я ее током ударил. Стоп! Дальше нельзя... Но мои пальцы живут собственной жизнью. Предатели! Прочертили полоску от груди по животу к округлому девичьему лобку. На нем уже отросли волосики, маняще темня девичью промежность. Ноги леди Джулианы раздвинуты, давая мне доступ к самым сокровенным уголкам женского тела, лоно блестит влагой. Моя девочка намокла, полностью готова к любви. Какой любви... таких, как она, нельзя любить, это смерти подобно. Таких надо только ебать! И я это сделаю! Пошлю к черту все эти установки: «нельзя», «стоп» и «только не с ней». Лучше быть козлом, чем ослом. Я ее хочу. Хочу так, что весь мандражирую от желания. Да я трахну ее! Вот такую голенькую беззащитную, влажную, с пропитанными похотью глазами. Трахну, совершенно не нежничая, леди Джулиана не заслужила нежности!

Пальцы раздвинули блестящие соком губки. Дотронулись до клитора. Пленница снова дернулась, запрокинув голову и закатив глаза. Какая чувственная штучка-дрючка в моем распоряжении. Попробуй тут устоять. Обмазав пальцы в тягучем женском соке, раздвинул нежные лепестки и двинулся сразу двумя прямиком в сочащуюся влагой глубину.

Снова дернулась. Глазюки стали просто огромными огненными блюдцами.

— Ууу... — несмотря на скотч, закрывающий рот Юли, послышался ее стон.

Да, несравненная леди Джулиана, буду мучить тебя, буду пытать удовольствием! Ты меня довела, спровоцировала, соблазнила. Медленно задвигал рукой внутри, стараясь касаться передней стенки влагалища, там, где расположена точка G. Большим пальцем круговыми движениями начал ласкать клитор. Кажется, я двигаюсь правильно, тру там, где нужно. Мадмуазель Капитошкина выгнулась, дыхание