Черные братья. Начало

от пришедшего оргазма, в глазах померкло, а потом стало ясно как днем. Блаженство накрыло его; пенис изрыгал семя, которое мощными толчками покидало его тело и заполняло рот спящей, его магия проникла вглубь ее женской природы, оставляя ничем не стираемый След Печати.

В затылок ударила отдача от покинувшей его Силы, на него навалилась временная слабость. Это ненадолго. Устало он поднялся с дивана, и подошел к окну. Ночь обнимала его, прохладными поцелуями ночного ветра она покрыла его голое тело и обняла тишиной спящего города.

Немного погодя, он опять повернулся к спящей, повернулся к своей цели, к которой шел так долго. Еще немного и он продолжит. Еще раз. Для Ритуала нужно два раза... Его взгляд упал на книжный шкаф, что стоял напротив дивана, на верхней полке, где книги стояли не в два, а в один ряд, было какое-то грубое подобие экибаны, явно сделанное неумелыми мужскими руками. Все это украшала яркая лента, на которой было написано: «Любимой Оленьки от мужа Сережи»...

Жрец перевел взгляд на диван. Оля лежала на спине с подушкой под головой. Белое тело ласкала луна, глядящая сквозь окно комнаты, все те же прекрасные изгибы, молочная кожа, правильные черты лица, налитая и красивая грудь. Ею можно было любоваться вечно, на лице отображался глубокий покой и безмятежность магического сна. Во сне она чуть склонила голову на бок, а к ее нежным щекам прилипло несколько волосков. На них еще оставалась влага, губы были полураскрыты, семя жреца покрывало их, белые сгустки виднелись на их изгибах, покрывали подбородок и медленно стекали к ее шее.

Часть нанесенных рун уже исчезли с ее тела и намертво впечатались в душу, а природа и разум Ольги все больше переходили под контроль Ордена. Жрец вздохнул. Неспешным шагом он подошел к столику, где стояли склянки, безошибочно нашел необходимую и сделал несколько глотков. Похоть вновь взяла его, вновь по телу побежала сладкая судорога, вновь восстал член, а из груди вырвался стон вожделения.

Пах горел огнем, как в тумане он двинулся к дивану, вобравшись на него, жрец нетерпеливо развел ноги женщине и лег на нее. Его обжег шелк кожи, током ударило от прикосновения сосков, он опять сдержал рык из груди.

Приподнявшись на согнутых локтях, он опустился чуть ниже и замер, пенис расположился напротив своей цели. Воззвав к братьям и произнеся заклинание, жрец со стоном прогнулся вперед. Он почувствовал, как головка коснулась больших губ, как прошла между ними, погружаясь все глубже во влагу ее тела. Со стоном он вошел в нее до упора, втискивая себя всего, голова кружилась от наслаждения, жрец ощутил, как обволакиваемый смазкой член живет своей собственной жизнью, пульсируя в теплой влаге лона женщины.

Сумерки сознания. Блаженный полумрак инстинктов и животных ощущений, теплота ее тела, ее влага в которой тонул его член, удар сладкого тока после каждой фрикции, когда пенис жреца вновь и вновь доходил до максимального вхождения.

Снова и снова