Грабеж по-соседски

чуть не заревел, представляя, как нас судят и сажают в тюрьму.

— Интересное предложение... — с сомнением произнесла наша «тюремщица», — и что же такое вы мне можете сделать?

— Всё! — чуть не заорал я, — всё что скажете, то и сделаем!

Я тяжело повернул голову к Пашке и, зашипев от нахлынувшей боли, спросил:

— Правда, Паша?!

— ... — тот, мгновенно перестав сопеть, закивал головой.

Развернув обратно голову, я затараторил:

— Мы можем вам полы помыть, посуду, даже ремонт сделать...

— Тише, тише, Саша! — произнесла Фифа, — пол и посуду я могу и сама вымыть, а ремонт... Ремонт пока мне не требуется.

— Что скажите, то и будем делать, только не к ментам, — заныл я, чувствуя, как «земля уходит из-под ног»...

К моим словам прибавились бубняще-просящие звуки, издаваемые Пашкой. Я услышал шорох и опять посмотрел в сторону дивана. Фифа встала, потянулась и вдруг спросила:

— Саша! А почему ты меня не зовёшь по имени-отчеству?

И без того красный, я покрылся ещё и пупырышками от страха:

— А как же её зовут? Мама говорила... — быстро промелькнуло в голове, а вслух заблеял, Марина... Мария...

— Ай-я-яй! — запричитала Фифа, — мы уже полгода живем рядом, а ты не удосужился запомнить имя дамы! Я — Марьяна Николаевна! — жестко добавила она со звоном кандалов в голосе, — пора бы тебе запомнить паршивец!

— Да Марьяна Николаевна! Простите Марьяна Николаевна! Я всё запомнил... Простите нас...

— Я подумаю, — смягчилась она, — а пока пойду, ещё себе налью. Очень разволновалась, знаешь ли, — почти интимно добавила она и выплыла из поля моего зрения.

Я, повернувшись к Пашке зло, зашептал:

— «Бортанем» — да! Испугаются, свяжем... Идиот. Нас вот сейчас сдадут в ментовку... Что молчишь сволочь! — уже орал я, забыв, про заклеенный рот Пашки.

Страх нашёл выход, а я определился с «козлом отпущения» и оря в порыве «праведной» страсти не заметил, как вернулась Марьяна Николаевна и, нагнувшись, споро заклеила мне рот пластырем.

— Какой ты шумный, однако! Я же просила не орать и не шуметь... Мне надо подумать, что с вами делать! Да и соседей мы ведь не хотим переполошить?

Эти слова пролились бальзамом на мою душу, и я просяще, как собачка уставился на хозяйку квартиры, нашу «судью и присяжную» одновременно.

Соломоново решение.

(Марьяна Николаевна).

Выйдя в кухню, я плотно прикрыла за собой дверь и набрала телефонный номер.

— Привет, — сказала я Ленке, моей подруги и потом коротенько пересказала, что у меня случилось.

Она сначала мочала, потом начала вставлять междометия типа: «Даты что Марья... Неужели... Так и сказал... изнасилует ? И громко хохотнула»... А когда я предложила ей поучаствовать в наказание стервецов и объяснила, как это вижу, она рассмеялась.

Закончив разговор, я вернулась в комнату и провозгласила:

— Итак, мальчики. Я нашла решение вашей проблемы. Немного подождите, сейчас приедет моя подруга Лена, для вас Елена Федоровна, и я всё объясню. Надеюсь, вы примете моё решение, и все останутся довольны.

Даже не зная, мою задумку, Саша, услышав, что их не будут сдавать в полицию за вооруженное нападение, закивал