Пасторальный разврат

пешком. Отсюда до станции было около полутора километров. Улица, на которой стоял ее дом, находилась несколько на отшибе от деревни. По пути девушка встретила еще двух знакомых старушек. Молодежи здесь почти не осталось.

На станции было людно, но Кира никого не узнала. В магазине сидела толстая продавщица лет сорока, которая осуждающе таращилась на торчащие под платьем соски Киры.

Дома девушка сварила гречку и пожарила яичницу. Вечером она решила, что надо проверить, сохранился ли клуб, но она устала и осталась дома читать книгу.

Когда стемнело, она вышла, села на крыльцо, и первый раз за две недели закурила. Она читала книгу при свете фонаря, висевшего над верандой. Из темноты возник Дима. Она была в халате на голое тело, полы халаты лежали по сторонам, обнажая бледные, еще не успевшие загореть ноги. Она держала книгу на коленях, и если встать прямо напротив, можно было разглядеть ее промежность. Кира подняла на мальчика глаза и сказала:

— А, привет!

— Привет — Дима был в синей рубашке и брюках, он держал в руках букетик астр. Он встал перед девушкой и тупо стоял, Кира читала книгу.

— Это тебе, самой красивой девушке — сказал он, наконец.

Кира улыбнулась, подняла лицо и взяла букет.

— Самой красивой девушке и первой, которая тебе отсосала — сказала она. — Тетя не заметит, что цветы пропали?

— Нет.

Кира положила цветы рядом с собой и продолжила читать. Дима постоял немного и сел справа от нее.

— Тебе надо учиться действовать самому — сказала она, не отрываясь от книги.

Он положил левую руку на ее голое колено. Кира вздрогнула, она не ожидала такой смелости. Дима опустил руку между ее ног. Кира подумала, что заниматься с ним сексом на крыльце будет совсем пошло. Она отложила книгу, взяла его ладонь обеими руками и поцеловала. Он глубоко дышал, от него исходило тепло и слабый запах прелого тела.

— Пойдем в дом, я угощу тебя своим ужином.

Она пошла вперед, мальчик подобрал книгу и цветы и зашел следом. Кира обернулась к двери и задернула щеколду. Дима разулся на веранде, оставшись в носках. Кира была босиком. Они вошли на кухню, и мальчик сел за стол. Кира поставила на плиту сковороду, налила масла, порезала колбасы и положила ее туда. Потом она нарезала хлеб и сказала Диме:

— Разденься.

Он молча снял одежду и повесил ее на стуле.

— И трусы.

Он стянул трусы. Кира бросила на него взгляд. Член стоял. Кира сделала бутерброды, помыла под огурцы и помидоры, и поставила чай. Она встала перед ним, распахнула и сняла халат. Она поставила все это на стол, и Дима начал есть. Кира не смотрела на мальчика, но знала, что он жадным взглядом смотрит, как от движения колышется ее грудь. Пока он ел, Кира разогрела гречку с мясом, которые приготовила раньше, и поставила кастрюлю на стол. Она села, и принялись вместе есть. Кира сидела к нему под углом с ровной спиной, ее грудь возвышалась