вылижет мою пизденку.
Я постигал науку нежности и любви. Мать восторженно стонала и неожиданно вскрикивала, когда я причинял ей некоторую боль в своем неумелом рвении. На ее гладком выбритом лобке, прямо перед моими глазами, красовались три полковничьи звезды не сбритых волосиков. Она постоянно подсказывала, что и как надо делать и вот уже я, во всю нежил ее своим языком, буквально напиваясь ее нектаром. Она задрожала всем телом резко выгнулась, ее ляжки судорожно сжали мою голову, и я впервые почувствовал, как моя мать кончает. Она закричала от наслаждения. Ее пальцы впились в мои волосы и она вжала мое лицо в свое мокрое благоухающее влагалище. Затем она потянула меня на себя, ее рука оказалась внизу, ухватив член она оголила головку и направила его в себя. От нетерпения я хотел резко воткнуть, но она успела шепнуть. — Не спеши сладкий мой. Нежней. Нежно, но с напором. — Она шептала, я медлил, головка терлась о скользкие губы. Вдруг она буквально выкрикнула. — Да засади же его, наконец. Ее ноги оплели меня сверху, я резко вошел, наполняя ее на всю глубину лона огромным стволом, резко раздвигая стенки влагалища на всю ширину диаметра моего агрегата. Мать ахнула, на ее глазах навернулись слезы, а вслед за этим она буквально выдохнула мне в ухо глухим протяжным шепотом. — Еби. Отдери свою блудливую похотливую суку. Выеби меня мой золотой.