Я обещал вернуться

он.

Его губы опустились на её шею, сдвинув с плечика бретельку ночнушки, устремились ниже.

— Расслабься... — выдохнул он в маленькое ушко и вобрал губами крошечную мочку.

Она, большая любительница «побрякушек», не любила серёжки и никогда их не носила. Он разделял эту её нелюбовь.

— Разве можно уродовать такие очаровательные ушки? Они прекрасны сами по себе, — часто повторял он и дарил любимой самые разные украшения, кроме серёжек.

— Серёжка у тебя должен быть только один, — шутил он.

А ещё он обожал украшать её роскошные длинные, до самой попки, волосы. И даже сам любил заплетать их.

Его пальцы продолжали дразнить, порхая вокруг сокровенного места. И она почувствовала, как расплавилась горячей медовой смолой. Застонала, чуть выгибаясь.

— Я сейчас закричу, — предупредила зачем-то.

— Кричи... Я целую вечность не слышал твоего крика, — упрямился он, всё глубже проникая пальцами в дырочку.

Она согнула ножку в колене, доверяясь его руке. (Специально для — Вытащив пальчик из её пламени, он слизнул горячую влагу. Вторая его рука забавлялась с её грудью, нежно разминая пухленькие упругости, пощипывая набухшие вершинки. Внезапно он вошёл в неё. Она по прежнему лежала на боку, к нему спиной.

И вдруг всхлипнула, из глаз покатились слёзы.

— Что с тобой, маленькая моя? — встревоженным хриплым голосом спросил он, замерев в ней.

— Я люблю тебя! И я... никогда не смогу остаться без тебя, — призналась она.

— Я знаю это, — прошептал он, целуя шейку, — и я тоже люблю тебя... Мы всегда будем вместе... Тебе не удастся легко избавиться от меня, — нежная усмешка преобразила его тонкие губы.

И он стал двигаться в ней. Очень размеренно и ритмично, словно вальсируя в плавном танце, как будто это было соединение во сне. Оно было долгим, словно они хотели до капли выпить огонь друг друга, слиться на каком-то не досягаемом человеческому пониманию уровне. Упрямый луч от его пульсара проник в её лоно, окропив его горячим сладким облаком.

Несколько мгновений они лежали, приходя в себя. Потом она с чарующей, сияющей улыбкой, села, поджав ножки, собрала губками остатки эликсира жизни на его плоти.

— Устал, мой родной, — прошептала, продолжая улыбаться.

Прижалась лицом к его груди, обвила ручками крепкую шею.

— Нет, с тобой в меня словно вливаются новые силы, — тоже улыбнувшись, отвечал он и поцеловал её волосы.

Неожиданно засмеялся, опрокинув её на спину, нежно коснувшись губами её ротика, заключил в сладкий плен своих рук. Одарив друг друга поцелуем, они уснули.