заполнившие меня удары сердца.
— Да...
— 5-
Он поднимает меня на руки, куда-то несет. Аккуратно укладывает на песок и начинает расстёгивать платье. Три пуговки на груди. Его губы опять ласкают меня, следуя за руками. Вот одна рука проскальзывает под одежду и ложится на грудь, скрытую кружевами. Она чуть дрожит, а потом сжимается... И вся моя как я считала приличная по размеру грудь увы тонет в этом новой, но такой приятной чашечке «лифчика». А я кричу, как мне кажется, но сил нет... Изнутри прорывается только стон:
— Да! Ещё! Сильнее...
Слыша мой невнятный лепет, и действуя вопреки просьбе, он отпускает грудь, взамен даря мне поцелуй, от которого я просто схожу с ума... А его рука как по волшебству, оказывается, на бедре, медленно скользя по нему вверх. И когда она касается промежности, я с ужасом понимаю насколько там влажно. Если быть точной, мокро! Я прямо истекаю соками. Стоны мои тонут в поцелуе, а он медленно приподнимает край трусиков и его пальцы начинают священнодействовать там внизу. Вот необъятная ладонь сдавливает лобок, прижимаясь к нему, причем нежный узелочек, бесстыдно вылезший наружу, попадает «в зону влияния» придавленный пальцами. Физически чувствую, как зашевелились, вставая дыбом редкие волосики, придавленные его рукой.
Я кричу, на этот раз по-настоящему. Сил стерпеть такое — нет. Никакие губ не могут заглушить ор, издаваемый мной. Приглушить да, но не остановить! Он тут же шевелит пальцами и внутри меня взрывается бомба! Живот, руки, ноги всё живёт отдельно. Мысль только одна:
— Господи! Да как же мне хорошо! — тут же поглощенная новыми более сильными спазмами.
Меня крутит, выворачивает наизнанку. Жар разбегается снизу в стороны, заставляя меня ещё сильнее ерзать по мелкому песку. Ноги сдвигаются, зажимая бедрами то, что принесло это неизгладимое, незабываемое блаженство. Да за одно это можно умереть...
— А он ведь ещё не начинал?! — мелькает у меня, и я опять кричу, представляя, что будет, когда он, овладеет мной.
Я живу только ощущениями. То, что бьётся сейчас во мне, преобладает над всеми чувствами. Такого у меня ещё никогда не было. Я вдруг ясно понимаю:
— Та жизнь, за которую я цеплялась, там дома закончена! Раз и навсегда. Что будет впереди — не знаю, да и не хочу знать.
Я поняла одну истину: «Важно здесь и сейчас и то хорошее что было, а остальное... То, что впереди создаём мы сами, и потом расхлёбываем... «. Мне вдруг стало жаль себя, так поздно осознавшую это. Егора, моего уже бывшего мужа, возможно, так никогда и не познающего это, и я заплакала. Слезы катились из моих глаз. Я не осознанно прижималась к тому островку безопасности, какой познала впервые, к Славе... А он обнимал меня и успокаивал, ласково говоря что-то поглаживая волосы.
Уже успокаиваясь, я стала понимать, что он говорит:
— Всё закончилось, милая! Я нашёл тебя, и мы никогда не расстанемся. Ты моя и только моя, и я не хочу, не желаю знать,