Моя мучительница

на неё надавливать.

Это уже был предел. Наши тела сплелись в ярком танце. Тела крепко прижаты, губы впиваются в промежности. Энергия начала переходить от одного тела в другое и гулять содрогая обоих. Я чувствовал что сейчас взорвусь и она просто захлебнется. Она начала мелко содрагаться и потом сжала мне руку промежностью. Анус и влагалище сжимали мои пальцы, я приостановился, сжал пальцы сильнее и начал чуть выводить их из неё, потом вставил назад до упора. Она чуть не откусила мне мошонку. Я впился губами в клитор. Она начала извиваться и вырываться, держал, пока конвульсии не ослабли. Я отпустил и слез с неё. Она свернулась калачиком, её трясло. Я развернул её на спину, раскрывая калачик и начал целовать сведенные в судороге бедра. Член распух так, будто его долбили молотом.

Я раздвинул бедра и устроился сверху, по классике. Вошел в неё легко. Пока её не отпустило начал сначала медленно, потом все сильнее входить в неё. Все остатки энергии со всего тела начали собираться в одной точке. На самом конце члена, который входил и выходил из промежности, как по маслу. Движения становились более резкими и глубокими, она обхватила меня сзади за ягодицы и насаживала на себя, помогая мне. Влагалище еще несколько раз сжалось вокруг члена. Пот с меня лился рекой по спине, капли со спины попадали на анус. В животе начала назревать огромная чувствительная сущность. Все стягивалось во едино. Член, анус, живот, все это сводило одной огромной силой. Такое сладостное чувство, что тебя вытягивают и разливают по тебе какое-то сладострастное зелье — оно заполняет тебя, но ты не можешь больше в себе его держать. Не можешь. А хочешь. Держишь до последнего, пока силы держать заканчиваются и ты взрываешься. Вся энергия, который мы собирали, скапливали, обменивались и перегоняли друг в друга теперь нашла единственный выход и вырвалась из меня.

Меня трясло. Она зажала мне рукой рот. Я упал на неё. Она обняла меня. Я дышал, как паровоз. Пошел «последыш». Это мы так в шутку называем мои последние сладостные судороги. Меня словно выгнуло. Как здорово. Я люблю выть. Выть как волк на луну, когда кончаю. Я выл. Она смеялась и зажимала мне рот рукой. Все кончено. Моя мучительница и я довольно жмурясь валялись и обнимались еще несколько минут. Я не хотел её выпускать из объятий. Потом она легла на бок, спиной ко мне, я обнял её, прижавшись сзади. Мы так и уснули.