Идеальный момент

он ощутил, как его груди слегка касаются мягкие, нежные, но упругие соски. Не желая торопиться, Антон подстроился под ее дыхание, и наслаждался легким, едва уловимым скольжением ее груди по своему телу.

Не сговариваясь, они одновременно посмотрели друг на друга и наконец слились в полноценном, нежном поцелуе. Своими губами он пробовал ее, давая возможность изучить ей его собственные губы. Медленно пощипывая друг друга губами, они ощущали легкое головокружение. Анна сдалась первой, и когда Антон ощутил, что она обмякла и запнулась, подвел ее к креслу и усадил. Встав позади нее, он взял бокал шампанского и сделал небольшой глоток. Любуясь ею сверху, с высоты своего роста, он мог хорошо рассмотреть ее грудь.

— Дай мне тоже. — Попросила она бокал. Он потянулся за ним, но потом передумал и сделал еще один глоток. Склонившись к ее губам, Антон медленно выпустил из своего рта шампанское и Анна, быстро поняв его затею, приняла глоток, слегка раздвинув губы.

Он проделал это еще несколько раз, а потом осторожно поцеловал, слизывая языком капельки шампанского с ее губ.

— Антон... ты просто невероятный. У тебя никогда не было женщины?

Ей не верилось, что такое было возможно. Для чего ему дана такая тонкая чувственность, которой он мог свести с ума не одну женщину, если он не использовал ее по назначению? Для чего эти красивые руки, если они никогда не ласкали женское тело, зачем столь чуткие губы, если они не касались женского лица?

— Так далеко я еще не заходил. — Признался он. В ранней юности, когда он еще искал себя и не понимал, кто же он есть, он пробовал и поцелуи, и даже некое подобие ласк с девушками, но что-то всегда его останавливало и заставляло уходить, бросая в недоумении партнерш. Но сегодня он чувствовал, что хочет пойти до конца.

Антон вышел из-за спинки кресла, и расстегнул ремень на брюках. Анна в предвкушении следила за его движениями: вот его длинные пальцы нащупали язычок молнии и медленно потянули его вниз, расстегнули пуговицу, а после спустили пояс брюк, из которых он вышел ей навстречу.

Красивые и дорогие трусы были стянуты вслед за брюками.

— О, боже... — выдохнула Анна. Перед ней стоял самый настоящий Давид, совершенный и безукоризненный, царственно и в то же время естественно несущий свою плотскую красоту. Вот только одно отличие со скульптурой Микеланджело все же имелось у Антона: его мужское достоинство было куда привлекательнее и больше. Весь его пах был гладким, совершенно лишен волос, и от этого член казался еще крупнее.

Антон оказался куда красивее и мужественнее, чем она могла себе представить. А гладкая кожа во всех местах манила собой и вызывала непреодолимое желание прикоснуться к ней.

Антон догадался, что поразил подругу своими данными. Он не готовился к этому специально, для него было нормально следить за своим телом и ухаживать за ним. Ощущение прикосновений мягкой ткани в самых интимных местах было ему всегда приятно.

Дав ей