Проклятие Пустошей. Глава 4

закидываю обе ноги себе на плечи, и продолжаю долбёжку в новой позе. Фэйт не стесняясь начинает кричать во весь голос, не боясь, что нас могут услышать. Я же торопливо зажимаю ей рот, запоздало вспомнив, что мы здесь не одни. Чертовка тут же впивается зубами в мою ладонь, но вместо того чтобы тут же отдёрнуть руку, я как ни в чём ни бывало продолжаю загонять моего дружка в уютное отверстие, и в скором времени достигаю финиша. Излившись в Фэйт, но по-прежнему оставаясь внутри неё, убираю ноги чертовки со своих плеч, и медленно разворачиваю ладонь, с которой начинает капать кровь. Несколько капель попадает на подбородок Фэйт, и начинает стекать на шею. Чертовка тут же смахивает кровь указательным пальцем, затем проводит по нему языком, и на губах её начинает играть довольная улыбка. Вытаскиваю член, смахиваю с него остатки выделений, надеваю штаны, и перевожу дыхание.

— Парню и так досталось, так что перестань до него докапываться, и веди себя хоть немного поласковее, — говорю я после пары глубоких вдохов, успев привести мысли в порядок.

— С каким парнем? — уточняет Фэйт тихим голосом, медленно натягивая штаны.

— С Йеном.

— А, с этим калекой. Ничего обещать не буду, но попробую.

Коротко киваю, принимая подобный ответ, после чего мы благополучно выбираемся из оврага. Вернувшись обратно к Йену, обнаруживаем, что все наши вещи остались лежать на своих местах, а Макриди куда-то пропал.

ЙЕН

Сжимаю руки в кулаки, провожая взглядом уходящую за холмы парочку. По-хорошему, грубые слова Фэйт должны были вывести меня из себя, но я совсем не злюсь, и не обижаюсь. Какой смысл обижаться на правду, даже если они неприглядная? Никакого. Я действительно жалкое ничтожество, возомнившее о себе невесть что. Сбежав из дома и присоединившись к военным, я доказал себе и окружающим лишь одно — что я недальновидный идиот. Ведь только идиот отказался бы от спокойной жизни ради сомнительной чести подохнуть в какой-нибудь канаве, либо стать кормом для падальщиков или мутантов. Но ещё не поздно было всё исправить. Я по-прежнему мог вернуться домой, перестав быть обузой для людей, которые спасли мне жизнь.

С этой мыслью я заглядываю в сумку Дилана, забираю несколько лепёшек, небольшую фляжку с водой, и пистолет. Проверив обойму, убираю оружие за пояс, и ковыляю прочь, надеясь, что Дилан и Фэйт не сильно разозлятся, когда обнаружат что я кое-что позаимствовал из их вещей. Взобравшись на склон, осматриваюсь, пытаясь понять куда мне следует идти дальше. Запоздало вспоминаю, что помимо припасов в сумке Дилана лежала карта, на которую я взглянул лишь мельком, пока собирал лепёшки.

— Кретин, — тихо шепчу я, прежде чем обернуться.

Думаю над тем, не вернуться ли за картой, но качаю головой, и решаю идти дальше. Недолгий отдых помог мне восстановить силы, однако больная нога в скором времени вновь даёт о себе знать. Передвижение по пересечённой местности даётся мне нелегко, и когда на смену холмам приходит равнина,