Неверная жена

шторы ванильного цвета. Окно выходило в сад. Прямо под окном располагалась небольшая выкрашенная в зеленый цвет деревянная беседка с маленькими перилами, скамеечками вдоль ее решетчатых стен и такой же почти воздушной четырехугольной крышей, скорее напоминавшей сказочный теремок. Вокруг беседки росли яблони и еще какой-то кустарник.

Я включила светильник и закрыла шторы на окне. Комната наполнилась мягким желтым светом. Я была возбуждена необычностью обстановки, в которой я находилась. Чужой деревенский дом, мужчина, которого я едва знаю, его спальная комната, и наши с мужем фантазии, все это смешалось в моей голове, как цветочное ассорти.

Я разобрала кровать, отбросив на тумбочку покрывало. Туда я положила и свой клатч. В то же время я торопилась раздеться, потому что хотела это сделать до его прихода. Соблазн хозяина этого дома — такова была моя цель этого вечера и моя в нем роль — неверной жены.

Сняв с себя платье, бюстгальтер, чулки и трусики, я легла в постель совершенно голой. Иногда даже чулки мешают насладиться чувственностью, и только абсолютная нагота дает ту совершенную и неповторимую сладость от близости с мужчиной.

Постель показалась мне прохладной, я бы даже сказала, холодной. По моему телу пробежали мурашки, а соски набухли и напряглись. Я лежала на спине с чуть согнутыми коленями и расставленными в стороны ногами, так чтобы меня всю было хорошо видно, и грудь, и живот, и бедра и лоно.

Наконец, в дверях спальной комнаты появился он. Я была настолько возбуждена и взволнована его появлением, что мое и без того прерывистое дыхание теперь совсем сбилось, так что мне стало трудно дышать и я большими глотками своего рта жадно заглатывала воздух. Мне казалось, что прошла целая вечность с того момента, как я оставила его на кухне и ушла в спальную комнату, и потом, когда я была еще в платье, и вот теперь обнажена в его постели, возбужденная, во власти похоти и желания близости.

Михаил стоял в открытых дверях, завороженный видом моего обнаженного тела. Мы оба молчали. Слова нам уже были не нужны. Вместо них говорили глаза. Мы глядели друг на друга. В его взгляде было все: и возбуждение, и восторг, и волнение, и азарт, и ликование неожиданным подарком, который приготовила ему я в виде особого блюда, гостинца, каким была я сама. В моем же, он мог угадывать чувственность, желание, женскую слабость, ну и, конечно же, похоть и страсть.

Через какое-то время он, все еще одетый, подошел ко мне и встал рядом с кроватью, чуть склонившись надо мной, прикоснулся ко мне сначала одной рукой, потом обеими. Он гладил меня по волосам, наслаждаясь возможно их запахом и мягкостью, потом провел рукой по моему лицу, задержав ладонь на моей щеке. Я прижалась к ней и поцеловала его в нее.

Затем он прикоснулся руками к моей шее. Я послушно вытянула свою голову вверх, давая ему возможность прочувствовать каждую клеточку моего тела. Он изучал меня неспешно